Шипы Черного Ириса
Шрифт:
Я пожала плечами и снова предположила:
– Детство трудное? Несчастная любовь? Трудности с работой или учебой? Многолетнее сидение на таблетках от депрессии?
– Ты предлагаешь мне выбрать?
– уточнил вампир.
– Я выдвигаю гипотезы.
Он рассмеялся.
– Со мной уже давно никто так не разговаривал! Уже ведь почти забыл, что это такое!
– Нагло и с плохо прикрытым хамством?
– спросила я.
– Без страха, с уверенностью, что я не причиню вреда. Но вместе с тем с пониманием, что я крайне опасен.
–
– Для тебя это благо!
– парировал Амадей, и блеск в его глазах стал ярче.
Я промолчала. А что на это можно сказать?
Он сделал еще глоток из бокала, уже не прикрывая глаз, а следя за мной. Я, честно говоря, захотела пить.
И спокойно вынырнув из сетей этих зеленых омутов, отвернулась и потянулась к бутылке с минералкой. Только при резком повороте головы поняла, что столько потерянной крови - это плохо. Голова закружилась, в глазах слегка потемнело, и я почувствовала, что просто бухаюсь носом в сторону столика. Разбить нос не дал вампир - легко удержал, развернул и вернул в исходное положение. Пихнул мне в руки свой бокал с моей кровью, открыл минералку. Достал из кармана брюк носовой платок, смочил его водой и стал протирать мне лицо и шею. Стало намного легче.
– Сколько ты не ела?
– неожиданно спросил он.
– А вы?
– автоматом спросила я.
Он удивленно на меня посмотрел, потом укоризненно вздохнул.
– У тебя началась аритмия. Крови ты и правда отдала много, но не настолько. Значит, у тебя истощенный организм, для которого пятьсот миллилитров крови - повод остановить сердце.
– Я плохо питалась в последнее время, - призналась я.
– Ты не ответила на мой вопрос, - констатировал Амадей.
– На какой?
– вяло спросила, прикрывая глаза.
Слабость накатывала волнами. Вампир снова рассмеялся.
– А ты забавная, - заметил он.
– Ага, прямо обезьянка-камикадзе, - слова давались с некоторым усилием. Нет, до потери сознания было еще очень далеко, но небольшой дискомфорт присутствовал.
– Много знала вампиров?
– спросил мой собеседник.
– Только одну.
– И столько храбрости...
– Это не храбрость, - запротестовала я, чувствуя, что разговор уходит куда-то не туда.
– Мне просто нечего терять.
– Ошибаешься, - притянули в ответ.
– А что будет, если я скажу, что никто из вампиров этого анклава не станет тебя убивать?
Вот тут я распахнула глаза. Правда, в них все несколько расплывалось, но страх придавал сил. Я бы не хотела придумывать еще что-то... Не хотела, потому что могу струсить в последний момент. А жить после того, что случилось, значит медленно сойти с ума. Сколько я протяну со своими постоянными кошмарами и рвотой? Полгода? Год?
– Вот, - отозвался вампир, мягко забирая у меня свой бокал. Его пальцы оказались очень холодными.
– Я нашел твое слабое место. Ты боишься жить!
– Как и все самоубийцы, -
– И ты не станешь говорить, что просто не можешь жить?
– на его лице появилась маска некоторого недоумения. Я опять ему не поверила. Плохой из него актер.
– Надо? Скажу!
– с готовностью отозвалась я.
Амадей хмыкнул, сделал маленький глоток крови и выдал:
– Ты провоцируешь меня?
– Да, - честно призналась я и покосилась на бутылку с водой, которая стояла на столике.
Амадей удивленно вскинул брови. Правда я не поняла почему. И протянул мне бутылку, любезно ее открыв. Я не стала благодарить и поспешно выпила несколько глотков.
– Еще?
– спросил вампир, когда я отлипла от горлышка.
Я трудом мотнула головой.
– И ты думаешь, что если меня доведешь, то я тебя убью быстро?
Согласно прикрыла глаза. Он только рассмеялся.
– И кто тут еще смотрит слишком много кино?
– Что, плохо выходит?
– спросила я.
– Выходит отлично, ты раздражаешь! Но вместе с тем и радуешь, несказанно радуешь, милая кроха...
Я снова прикрыла веки, отрезая себя от блеска его глаз. Нет, мужик красивый, но голова кружится. И я даже прощу ему, что опять назвал 'милой'.
– Я просто подумала, что такому старому вампиру не понравится, если ему будет хамить еда.
– Старому? Хамить? Еда? Так, давай по пунктам - почему ты решила, что я старый?
Я, все еще не открывая глаз, поморщилась, потому что устала от вопросов.
– Не знаю, просто по вам же видно, что вы очень-очень старый вам...носитель, - язык определенно мой враг. Только когда сказала, поняла, что для существа, которое прожило несколько веков, мои слова могут быть обидными. Помню, что на лекциях упоминалось, что у вампиров свое отношение к возрасту.
Виновато посмотрела на вампира.
– Простите, я не это имела в виду. В смысле, вы, конечно молодо выглядите, но...
– вот что несу?
Мои попытки извиниться прервал его заливистый смех. Игристый, настоящий, почти живой.
– Обворожительно! Тебе стыдно, действительно стыдно. Поверить не могу! Хорошо, я понял, что ты имела в виду. Давай дальше, а в чем, по-твоему, хамство?
– Я грубо с вами разговаривала, даже ваш друг испугался, - и снова виновато на него покосилась.
На лице Амадея застыло удивление. Если бы я не изучала вопрос вампиров, то поверила бы. Но я знала, что вампиры прекрасные актеры, поэтому не поверила его удивлению. Хотя выглядело мило. Он, правда, старался убедить меня в том, что мои слова его удивляют. А с вампирами - это почти что признак уважения.
За время паузы его удивление стало еще больше. Тонкие брови почти достали до линии волос.
Я улыбнулась:
– А вы милый!
Я ожидала чего угодно в ответ на мой комплимент. Флирта, его смеха, может, даже секса. Или внезапного укуса в вену. Но не этого...