Шипы похоти

Уиннерс Ева

Ее зубы впились в мою ладонь, заглушая ее последний хриплый крик. Ее оргазм был самым прекрасным зрелищем, которое я когда-либо видел. Я трахал ее как сумасшедший, несмотря на ее оргазм, наслаждаясь ее удовольствием и болью. Я продолжал преодолевать ее оргазм, ее стенки сжимались вокруг моего члена, а между нами вибрировали ее приглушенные крики.

Еще один толчок, и я присоединился к ней, обретя собственное освобождение. Впервые в жизни мне захотелось излить свое семя на женщину, и она забеременела.

Потому

что этот был предназначен для меня.

Это чувство было слишком сильным. Слишком крепкий. Оно поглотило и прожгло меня, словно бушующий ад. Осторожно, чтобы не причинить ей вреда, я вытащил из ее тугой пизды и посмотрел на презерватив.

Шок заставил меня замереть, когда я уставился на окровавленный презерватив, закрывающий мой член. Меня мгновенно охватило удовлетворение от осознания того, что я был у нее первым.

— Моя, — прохрипела я, чувствуя, как на меня нахлынула грубая одержимость. «Ты всегда будешь моей».

Послышались шаги, и я быстро стянул с нее платье, затем застегнул брюки.

— Я приду за тобой, моя луна, — поклялся я, заправляя ее порванные стринги в карман. — И ты будешь ждать меня.

Она все еще была ошеломлена оргазмом. Но ее мягкое «Да» дало мне обещание.

Я знал, что придет день, когда наши пути снова пересекутся. Я надеялся, что этого не произойдет, зная, что она станет моей слабостью, открытой для эксплуатации. То, с чем я боролся все эти годы. Именно по этой причине я однажды отпустил ее.

Но я Ильяс, черт возьми, Константин. Пришло время потребовать мою невесту.

ТРИДЦАТЬ ДВА

ТАТЬЯНА

я

стоял под Москвой, на той же парковке, куда меня привез Адриан, когда мы сбежали. Это было похоже на другую жизнь. Другая девушка. Однако это было всего несколько лет назад.

Где-то вдалеке я услышал скрип железных ворот.

Скрип. Лязг. Скрип. Лязг.

Мои глаза скользили по огромному ландшафту. Я не мог видеть дом или заведение, которому он принадлежал. Только та же пустынная гравийная парковка, которая летом выглядела так же уныло, как и зимой.

Мягкий ветерок гулял по воздуху. Лето в России может быть приятным. Но это была Россия. Первой мыслью, которая пришла в голову России, было угнетение. Средневековые методы. Красивые люди, но я была американской девушкой до мозга костей. Когда я подумал о доме, на ум пришел Новый Орлеан.

Выйдя из машины, я накинула спортивную сумку на плечо, съежившись при мысли, что кто-то увидит меня с спортивной сумкой. Но у меня не было другого выбора, кроме как спешно собирать вещи, используя Сашину спортивную сумку.

Сбой в биоритмах и недостаток сна напрягли мои мышцы. Воспоминания терзали мой мозг. Слова Адриана той ночи эхом повторялись снова и снова.

Здесь

кровь. Это подсказка.

— Подсказка, — пробормотала я под дуновением прохладного летнего ветерка. — Какая подсказка, Адриан?

Я слишком устала, мой мозг не был достаточно острым, чтобы увидеть то, что Адриан хотел, чтобы я увидел. Я вытащила из спортивной сумки свой сотовый телефон и включила его впервые с тех пор, как приземлилась. У меня было двадцать пропущенных звонков от Василия, пять сообщений от него и два пропущенных звонка от Константина.

«Только двое», — усмехнулась я, закатив глаза. "Независимо от того. Просто знакомство, — пробормотал я себе под нос, затем проверил сообщения брата. Я не смог сдержать сардонического вздоха. Казалось бы, весь николаевский клан уже был в пути, в нашем русском доме, разбивая Сашину предмедовый месяц. Я покачал головой. Мне было интересно, Константин дал им чаевые или Василий догадался сам.

Независимо от того. Они были на том же континенте, что и я. Возможно, в любом случае это было к лучшему. Если я узнаю что-то критическое, мне может понадобиться помощь Василия. Мои брови нахмурились. Возможно, мне следует и дальше держать его подальше от этого.

Мне бы не хотелось, чтобы якудза преследовала и его, и его семью. Да, возможно, было бы лучше, если бы я оставил это при себе.

Я сунул телефон в карман.

Затем, оглядевшись, я попыталась увидеть то место, где мы с Адрианом танцевали. Солнце садилось, и времени у меня оставалось мало. Описывая медленный круг, я оглядел окрестности, мои кроссовки Coach скрипели по гравию.

Тени стали темнее, как и мои воспоминания. Этот танец. Слова нашей песни. Ощущение ползания мурашек пронзило мой разум, и тревога пробежала по спине.

Шаг. Шаг. Шаг.

Я остановился на третьем. Гравий под моими ногами звучал по-другому. Я сделал шаг влево, и звук больше не повторился. Назад вправо… стук .

Не заботясь о своих джинсах, я опустилась на колени и начала передвигать гравий, в то время как крошечные камешки впились мне под ногти. Мне было все равно. Я продолжал копать, пока не почувствовал это.

Коробка.

«О боже, он оставил коробку», — пробормотала я. Это могло означать только одно. Адриан знал, что скоро умрет. Он был в этом уверен. Перед смертью он много отсутствовал, тайно путешествуя по всему миру. Когда я предложил пойти с ним, он мне отказал. Он утверждал, что работал над этим проектом и не мог рисковать, чтобы кто-нибудь о нем узнал.

К тому времени, когда коробка наконец оказалась у меня в руках, мои пальцы были грязными и кровоточили, но я был слишком сосредоточен на коробке. Мне нужно было знать, что в нем. Я продолжал нажимать кнопку, но ящик не открывался.

— Черт побери, — проворчал я от разочарования. Я продолжал трясти коробку, одинокий стук взад и вперед. Там был только один предмет. «Как, черт возьми, мне это открыть?» Я застонал шепотом.

Потом я это заметил. Крошечная замочная скважина. Я застонал. Конечно, мне нужен был ключ. Это не могло быть так просто, как найти коробку и открыть ее, чтобы узнать, что, черт возьми, происходит.