Широка страна моя родная
Шрифт:
– Идиоты! Только пацанов положат! Там же минные поля на подходах! Хорошо, если половина мин от старости не сработает. Но остальные-то посекут их за милую душу! Сколько зверья на тех минах уже подорвалось!
– Вот и мне не хочется, чтобы мальчишки гибли из-за бараньего упрямства четверых моральных уродов! Но как их остановить, я просто не могу придумать.
– Максим Георгиевич, есть какая-нибудь возможность не подпустить артиллерию на расстояние выстрела? Ну, заблокировать её где-нибудь…
– Это
Начальник Лаборатории развернулся ко мне.
– Сложно. Очень сложно. Объект находится всего в тридцати пяти километрах от города. Какова дальность выстрела из гаубицы и «Града»?
– Максимальная – 15 и 20 километров соответственно.
– То есть на полдороге от Советска. Будем считать, что с максимальной дальности они стрелять не будут, чтобы уменьшить разброс, а постараются подъехать поближе. Есть там пара узких мест…
– Им даже с нескольких километров понадобится корректировщик: там местность холмистая, и стрелять придётся с закрытых позиций, - подал голос комбат.
– То есть надо будет перехватить корректировщиков! – ухватился за мысль Воздвиженский. – Засада, минирование дороги, а на конечном этапе – корректировщики. Уже во что-то складывается! Где бы только людей для этого взять? Призывников туда не пошлёшь: сами убьются и дело завалят.
– Найдём людей! – заверил Кирикаров. – Немного, не больше десятка. Но с ними разговаривать придётся! Впрочем, я беру это на себя. Остаётся решить, как этих людей доставить в нужное место…
Генерал поморщился, и по нему было видно, что от сердца отрывает.
– А это я беру уже на себя.
Дорога Советск – Лаборатория № 1, 36 год, 9 июля, суббота, 13:50
Надо меньше пить! Меньше пить надо! Пить надо меньше!
Хотя, если откровенно, не в питие дело, а в гиподинамии. Привык, панимаишь, то за рулём, то самолётом, то на кораблях! Вот и приходится теперь всякую ритмичную чушь про себя повторять во время бега по пересечённой местности.
Генерал, когда говорил о том, что решит вопрос, как доставить группу в окрестности Точки Перехода, не соврал. «Каталину», что прилетала на Тонкий, всё-таки высылали на поиск наших судов в океане. С приближением тайфуна она села на аэродроме Угледара. С командиром экипажа у Воздвиженского уже была договорённость о переброске руководителя СГБ в Золотое, где завтра к вечеру должны были собраться руководители городов Загорья, как называли здесь западную часть континента. Теперь всё приходилось переигрывать.
Не подвёл и Кирикаров, «засадным полком» которого оказались ветераны Афганской войны. Как оказалось, Павел Стиллианович юным «летёхой» успел повоевать
Слушали майора молча, лишь время от времени поглядывая на нас с Наташей и Воздвиженского. Вопрос был один:
– Ты-то, Стиллианыч, идёшь?
– Иду! – отрезал Кирикаров, который до того и не помышлял об участии в операции.
– Тогда нет вопросов.
– Зато есть ограничения, - вступил в разговор генерал. – Гидросамолёт может взять не больше 12 человек. Минус два человека – я и мой начальник охраны: мы летим дальше. Васенко идёт с вами, и это не обсуждается. Двое оставшихся моих охранников – тоже. Их задача, кроме помощи вам, охранять Григория Никитича. Плюс майор Кирикаров. Обязательно нужны подрывники, снайперы и артиллерийский корректировщик.
Мужики переглянулись, и один из них, массивный, с жёстким выражением изуродованного шрамами лица, ответил.
– Нет среди нас артиллеристов. Водители есть, танкисты, механики по обслуживанию вертолётов, а артиллеристов нет. Четверо из десантуры, ДШБ. Но Фрол недавно операцию перенёс, он отпадает. Отпадает я сказал! – рыкнул он на товарища, пытавшегося возразить. – Двоих из мотопехов можно было бы взять, но у тебя, Ара, жена опять рожать собирается, ты тоже не идёшь. То есть от нас – четверо, если не считать Джавдета.
– Кого? – удивился Воздвиженский.
– Меня! – ткнул себя пальцем в грудь майор. – Кстати, могу артиллериста подсказать. Капитан Ахметов у Носиевича во время срочной служил в артполку. Командиром гаубичного расчёта. Если согласится – получится девять человек.
– Десять. Я десятый. И за стрелка сойду, и с минно-подрывным делом знаком.
– А я? – встрепенулась следом за мной Наташа.
– Не в этот раз, любимая!
Она на меня, разумеется, обиделась. Но, оставшись наедине, я объяснил, почему она остаётся.
– Просто подумай о ребёнке.
– О каком ребёнке? Ещё неизвестно, когда он у нас будет и будет ли вообще!
– У тебя когда должны были начаться месячные?
– А причём тут это? – фыркнула благоверная.
– Так когда?
– Десять дней назад…
– И ты мне будешь что-то рассказывать? Всё, солнышко, закончились твои стрельбы и беготня по буеракам без крайней необходимости! Теперь нам тебя и нашего будущего ребёнка нужно беречь, холить и лелеять.
– Главное – себя сбереги! – уткнулась Наташа носом куда-то мне за ухо.