Широка страна моя родная
Шрифт:
Я расхохотался, убирая пистолет и поднимаясь с кровати, а разъярённая Людмила чуть не задохнулась от ярости.
– Ах, он ещё и смеётся! Да ты же… Да ты же последний подонок! Я к тебе, от чистого сердца, а ты… Негодяй!
Девичьи кулачки гулко заколотили мне по груди. Я перехватил её руки, и она безуспешно попыталась вырваться.
– Бутерброды с колбасой и сыром будешь?
– С какой ещё колбасой?! Отпусти!
– С «докторской». И сыром «Костромской». А ещё пива пара бутылок есть.
Такая проза жизни окончательно вышибла медсестру, и она, прекратив вырываться, уже спокойно попросила:
– Отпусти. У тебя же лапищи, как из железа! У меня синяки будут…
– Тогда пошли на кухню. Торопиться тебе всё равно некогда: уже ни автобусы, ни троллейбусы не ходят. А отпустить тебя натощак мне совесть не позволяет: ты ж всё-таки гостья.
Кухня, не кухня, а комнатка с диваном, столом и тумбочкой, на которой стоит электрочайник и электрокофеварка.
– Совесть не позволяет! А она у тебя есть? Наплёл бедной девушке с три короба, наобещал золотые горы, а сам шляется где-то полночи, пока она его ждёт!
Хм… Женская логика – это что-то с чем-то! Ну, да ладно! Первое, что обязан сделать мужчина, когда спорит с женщиной, – извиниться. Даже если его вины ни в чём нет.
– Извини. Ну, не мог я раньше вырваться из Верховного Совета.
Нет, не хотел бы я себе такую жену, как Людмила! Потому что отреагировала она мгновенно:
– А что это ты там делал столько времени?
И руки, как положено, в таких сценах, упёрлись в бока. Мол, наплевать мне, на каком глазу у тебя тюбетейка.
– Да три часа, как идиот, торчал на трибуне и отвечал на вопросы ваших депутатов. Тебе масло на хлеб мазать, или ты фигуру бережёшь?
– Мазать! Блин, ну кто так делает?! Дай, я сама хлеб порежу! Ничего вам, мужикам, нельзя доверить! Ни вовремя домой вернуться, ни продуктов купить, ни бутерброды приготовить! Надеюсь, хоть кофе-то не испортишь?
А ничего, боевая девица! Не дай бог ей в мужья какой-нибудь тюфяк попадётся: затюкает в течение первой же недели совместной жизни!
– А тебе не поздно для кофе? Не уснёшь ведь! Может, пивом обойдёмся?
– Это ты мне намекаешь, что собрался меня в постель затащить? Обойдёшься! Я к тебе совсем не для этого пришла!
Девочка, сказки будешь рассказывать своим сверстникам! А у меня, в отличие от них, кроме мужских органов, ещё и мозги имеются. Как там говорится? Если раздевая женщину, ты видишь, что её лифчик и плавки одного цвета, то вовсе не факт, что решение заняться сексом принимал ты. Гостью свою я, правда, ещё не раздевал, но декольте у неё такое, что бюстгальтер время от времени в нём мелькает. Как и резинка трусиков из-под пояса юбки, когда она над столом наклоняется.
– Это я намекаю, на то, что завтра Тариэл Ваганович тебя целый
– И что за мужики пошли? Даже девушку до дома проводить не могут! Чего стоишь-то? Ещё один побочный эффект, что ли? Садись жрать! И пива своего налей! Ладно уж, выпью с тобой, хоть ты этого и не заслужил!
Девчонка, похоже, действительно голоднющая была: я едва успел прожевать один бутерброд, как она смела остальные три.
– Ой, я же тебе ничего не оставила!
– Успокойся, я успел поужинать. Главное – ты теперь с голоду не помрёшь. Ещё по пиву?
Не дожидаясь ответа, я откупорил бутылку и разлил напиток по стаканам. Классическим «гранчакам», которые в России уже стали редкостью.
– Спаиваешь?
– Ага! Решил споить тебя целыми двумя стаканами пива, после чего воспользоваться твоим беспомощным положением и грязно над тобой надругаться! Меня оправдают, у меня побочный эффект!
Девушка покатилась от хохота.
– А ты, оказывается юморист!
– Так зачем ты всё-таки ты ко мне пришла?
– Да уж не для того, чтобы к тебе в постель забраться, как твои дружки решили! – она замолчала, а потом, тяжело вздохнув, призналась. – Мне просто некуда было идти. Вспомнила, где ты живёшь, и хотела у тебя немного посидеть, поговорить с посторонним человеком, которому ни я ничем не обязана, ни он мне ничем не обязан. Я просто думала, что меня к тебе не пускают, потому что ты весь из себя такой секретный: документы у тебя требовать запретили, охранники тебя до дверей кабинета сопровождают. Я тебе никто, ты для меня – тоже никто, человек с другой планеты. Вон, в Верховном Совете выступаешь!
– А может, я тебе соврал про Верховный Совет?
– Не соврал! Я, чтобы не скучно было сидеть взаперти, радио потихонечку включила, а тут ты выступаешь. Послушала немножко…
– Как же ты в номер умудрилась попасть?
– А я прошмыгнула, когда горничная номер проветривала! Она не заметила и меня закрыла на ключ. Пришлось тебя дожидаться. Думала, ты придёшь, я чуть-чуть подурачусь над тобой, а потом пойду мириться… Только видишь, что получилось? Даже не знаю теперь, что мне делать.
От уверенной в себе стервы не осталось и следа, и передо мной сидела расстроенная, растерянная, едва не плачущая девчушка.
– С кем мириться-то? С мужем, что ли?
– Тоже мне скажешь! Да у меня и парня-то никогда не было!
– Ну, потому, как ты меня с моим «побочным эффектом» подкалывала, вовсе не скажешь, что тебе не известно, чем мужчины с женщинами по ночам занимаются!
– Ты не забывай, что у меня медицинская специальность! И это всё я знаю. Хоть чисто теоретически, но знаю.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
