Широкое течение
Шрифт:
Семиёнов встал, ответил, как всегда, с юмором:
— Вы намеревались скрыться, Татьяна Ивановна.
Это вам не удастся. Быть сегодня без вас — это значит
быть обреченным на одиночество в грядущем году. Нет,
не представляю себя вне вашего и Елизаветы Дмитриев¬
ны общества. Мы войдем в Новый год рука об руку...
Люся радостно оживилась, встретив Семиёнова: пусть
Антон лишний раз убедится, кого предпочитает Олени¬
на, и перестанет заблуждаться!
—
Как хорошо, что вы приехали! С наступающим вас!..
Антона обезоруживало то неотступное, хладнокров¬
ное и планомерное упорство, с которым добивался Се¬
миёнов своей цели. «Надо положить этому конец, — ре¬
шил он. — Поговорю с ним прямо, в открытую. Что ему
надо от Тани? Пусть он- оставит ее в покое! А если она
не хочет, чтобы он оставлял ее?..» Антон сурово, испы¬
тующе вглядывался в лицо Тани, сомнение тяжело и
больно легло на сердце. Он замкнулся, ликование, кото¬
рое грело его весь вечер, бесследно исчезло.
Володя Безводов предостерегающе шепнул ему на
ухо:
— Держи себя в руках...
Но Антон не расслышал его. Он сидел за столом и
молча пил вино. Шум развеселившихся товарищей дохо¬
дил до него, как сквозь толстую перегородку.
— Теперь, когда мы закалены на огне, — говорил
Алексей Кузьмич, — я уверен, что все задачи, какие бы
ни встали перед нами, мы выполним с честью! За наши
успехи, друзья!
Антон приподнял рюмку и встретился глазами с Та¬
ней. Она сидела напротив, рядом с Семиёновым, и не¬
одобрительно щурилась: ей, видимо, неприятно было,
что Антон дуется и все это видят.
Позже, когда заиграл патефон и пары, толкаясь, на¬
чали танцевать на «пятачке» между столом и печкой, он
отозвал Семиёнова в угол и спросил беззлобно, но тре¬
бовательно:
— Что вы ходите за ней па пятам, Иван Матвеевич?
Чего добиваетесь? — Голова Семиёнова откинулась, губы
негодующе поджались. — Я про Таню Оленину... От¬
станьте от нее, Иван Матвеевич, не нуждается она в
вас, честное слово.
— Вы пьяны. — Семиёнов повернулся, чтобы отойти.
Антон задержал его:
— Погодите, я не все сказал...
'— Вы уполномочены разговаривать со мной в. таком
тоне?
— Нет, но мне давно хотелось сказать вам это.
— Какая дикость! — возмущенно прошептал Семиё¬
нов и пожал плечами; выдержав паузу, он спросил на¬
смешливо:— Вы, что же, имеете на нее особые права?
— Хоть бы и так!
Семиёнов качнулся к нему всем телом и проговорил
захлебывающимся шопотом:
—
ми! Вы не достойны даже одного ее мизинца.
Внезапный голос Тани оборвал их спор:
— Это вы обо мне так разговариваете? — Она стоя¬
ла перед ними прямая, разгневанная, побледневшая, ру¬
ки комкали платок. — Как вам не стыдно! Я не вещь,
чтобы делить меня или передавать друг другу. Это низ¬
ко! — бросила она с горечью и скрылась за занавеску в
другую комнату.
Антон сразу протрезвел: он понял, что произошло
что-то непоправимое, рванулся было за Таней, но на пу¬
ти встал Володя Безводов и не пустил.
Глава шестая
1
Перейдя в корпус легких молотов и распознав вкус
самостоятельной работы, Гришоня Курёнков помирился
с бригадой. Он простил Антону «измену» и теперь ча¬
стенько наведывался на старые места перекинуться сло¬
вом с товарищами, подмигнуть Насте Дарьиной, зага¬
дать загадку Илье Сарафанову.
Тыча указательным пальцем нагревальщику в грудь,
Гришоня надоедливо допытывался:
— «Что над нами вверх ногами»? Отгадай. — И зна¬
ками просил Настю молчать.
Илья озадаченно глядел на потолок — там густо зы¬
бился дым — и напряженно думал.
— Тяжело, сердечный, мудрая загадочка, не скоро
отопрешь', — иронизировал Гришоня. — А ведь это всего
только- муха, обыкновенная домашняя муха!..
— Муха? — неожиданно взревел Илья. — Что врешь!
Какая муха может жить в таком дыму, погляди! Сам
ты муха —липнешь со своими загадками!.. Не ходи
больше к нам в бригаду!
Дома, возвратившись из школы и тотчас прыгнув в
постель, Гришоня высовывал из-под одеяла беловоло¬
сую голову и донимал Антона:
— Ну скажи: достается тебе без меня?
— Достается, Гриша,—сознавался Антон, не отры¬
ваясь от книжки.
Казалось, ничего особенного не делал Гришоня в
бригаде, а выбыл из строя — и образовалась прореха.
Выработка бригады заметно снизилась, и Олег Дарыш
злорадствовал. Указывая на Антона, он произносил уг¬
лом рта, кидая слова через плечо:
— Если бы можно было, он всех разогнал, властво¬
вал бы один.
Прошло недели две, пока бригада окончательно ос¬
воилась с новой расстановкой сил и постепенно достиг¬
ла прежней нормы выработки, и Гришоня Курёнков од-
нажды перед сном с глубоким сожалением признался