Шиш вам, а не Землю!
Шрифт:
Кондратий пробовал вырваться из цепких рук майора.
— Да что ты все заладил: Семеныч, да Семеныч! Пошли.
— Так они ж сами, Семеныч! — упирался Кондратий, показывая рукой на синих.
— Человеческого в них мало, Кондраша. Не стоят они того, чтобы с ними разговаривать.
— Так не я же начал. Они.
— Что, сдрейфили, маменькины сыночки? — неслось вслед отважным разведчикам издевательское.
— Да пошли вы, гады! — крикнул обиженно Кондратий.
— Улетайте на свою планету, раз вам не нравится, — подсказали сзади. — Чего приперлись? Кто вас просил?
Середа изо всех сил тащил
— А мы, что, сами сюда прилетели? — не сдавался Кондратий. — Это все ваши чешуйчатники!.. Они нас затащили!
Синемордый тоже не сдавался.
— Они такие же наши, как и ваши, — кричал он. — И вы, видать, с их поля ягода.
— На себя посмотрите!
— Наша цель не Фарагос. А вся фэтская система, — увещевал тем временем Кондратия Середа, не обращая внимание на колкости синемордого. — Вспомни остров по подготовке разведчиков на Фомальдегаусе, — указал он пальцем вверх. — Нам нужен, именно, остров, а не этот жалкий и засранный Фарагосс, паря.
К этому времени к первому синему присоединились другие. И все они загалдели, что мол «ходють тут всякие», «поразлетались» и — «честным синим житья не стало».
— Не нужен, так не нужен, — ответил Середе Кондратий и погрозил в сторону синих кулаком. — Полетели, раз так, на Фомальдегаус, Семеныч, — сказал он. — Зададим перцу другим. Раз эти получать не хотят.
— Проваливайте! — поддержали их задумку хозяева планеты.
— Эй, Семеныч, полегче! — крикнул Кондратий майору лишь только ведомый опытной рукой, «Скользкий», заложив крутой вираж, чуть не врезался в скалу.
Середа только чертыхнулся.
— Не видишь, блин, нас чуть не подстрелили? Гляди, зенитки аж захлебываются.
— Вот гниль. Не люди, блин, а дерьмо! — возмутился Кондратий. — Давай бомбу скинем, Семеныч? Достали уже!
И Кондратий умоляюще сложил руки, глядя на майора.
Майор, достав из холодильника бутылку фомальдегауского пива, вышиб из нее пробку и приложился к горлышку.
— А у тебя она, мля, есть? — осведомился он, оторвавшись от напитка на минуту.
— А, что, разве этот…
— Загибин…
— Разве он…
— Бомбу?
— Ага.
— Предусмотреть-то предусмотрел. Да только я ее потерял. Когда летел к тебе на выручку.
— Где, Семеныч? Потерял где?
— Известно где. Над Бараклидой, парень. Над ней, где ж еще.
Кондратий чуть отодвинулся от майора, восхищенно уставясь на него.
— Ну, ты и голова, Семеныч! — сказал он. — Не голова, а Дом Советов!
— Есть немного, — скромно потупился Середа.
— Это ж надо было до такого додуматься!
— Посидел бы ты, Кондраша, с мое, ты бы и не до такого додумался.
— Ой, голова, Семеныч! Ой, голова! Ты меня просто обрадовал. Осчастливил, как говорится!
— Это только так говорится, Кондраша. А Бараклиды больше нет. Тю-тю!.. «В результате несчастного случая…» — как пишется в прессе.
— Да и хрен с ней, Семеныч. Забили на нее.
— Забыли, Кондратий, забыли, — ослышался майор. — Нечего там вспоминать. В смысле — хорошего.
Придуркин уставился на обзорный экран.
— Ты куда нас везешь, Семеныч?! Это ж не Фомальдегаус!
— А ты только заметил? — ухмыльнулся бывалый разведчик. — Это Ханаон, парень. Четвертая по счету планета системы Фэт. Вот
— На хрена она нам сдалась, Семеныч? — скривился Кондратий так, как будто съел лимон. — Нам что, трех предыдущих мало? Мы же, вроде, как не к ней собрались.
— Оно-то так, — поерзал в противоперегрузочном кресле майор, одним махом допивая содержимое бутылки. — Но нам стоит зарулить на эту планетенку, паря. Надо там побывать вот как позарез, — чиркнул майор свободной рукой по горлу и отшвырнул тару в сторону. Потом воровато огляделся. — У нас дела тама, паря. На Ханаоне ентом. Ба-а-альшие дела, Кондраша. Какие?.. Правильный вопрос. И главное — своевременный. Ханаон, как известно, паря — планета динозавров. Таких больших ящериц с хвостами и гребнями, если ты понимаешь, о чем я говорю.
— И с ногами. Понимаю, майор, — кивнул Кондратий.
— Гигантские кровожадные рептилии, с которыми лучше не встречаться в темном переулке поздно вечерком!
— И это понимаю, товарищ майор. Но зачем тогда лететь в их кровожадные лапы? — удивился Кондратий. — Если у них хвосты, как бревна!
Середа рыгнул.
— А вот почему. — Он повел мутноватым взглядом по многочисленным реле корабля. — В свое время оттуда, Кондраша, смылись чешуйчатники. Во-о! — Он поднял палец. — И смылись, заметь, Кондратий, вовремя. Ведь, хотя они родом и с Ханаона, их вид на планете динозавров находился на грани исчезновения, так как являлся тупиковой ветвью динозаврячьей цивилизации, ввиду своей малой приспособленности к господствующим на Ханаоне зверским условиям. Понял? Дикие, хищные динозавры, паря, являющиеся ближайшими родственниками чешуйчатников по эволюционной линии Ханаона, безжалостно уничтожали чешуйчатников, в виду их относительной мелкости и полной, в виду этой мелкости, их неприспособленности к происходящим на Ханаоне регулярно и повсеместно дракам со смертельным исходом для чешуйчатников и поеданием чешуйчатников массово их более крупными, а потому, значит, и более везучими родственничками по этой их эволюционно-динозаврячьей линии. Понял?
— Понял, товарищ майор. Все понял. Бедные чешуйчатники, — только и смог промолвить Кондратий.
— Теперь уже — не бедные, — перебил его Середа. — Эти существа давно пошли по пути эволюционного умственного развития и теперь они — одна из могущественных рас нашего сектора галактики. Теперь уже не дикие динозавры на Ханаоне, а фомальдегауские чешуйчатники в галактике пытаются подчинить себе все живое! Все, что находится в пределах досягаемости их быстрых и маневренных ракет. Не забывай, — майор причмокнул губами, как будто сосал соску — что это фомальдегаусцы шпионят на Земле за землянами и вынашивают милитаристские планы порабощения земного человечества!
— А я-то думал, что их нужно жалеть, — признался откровенно Кондратий.
27
— Не. Не нужно, — прихлопнул с легким раздражением по панели ладонью майор. — А, если уж тебе не втерпеж и ох как хочется кого-то пожалеть, то пожалей меня. Видишь у нас пиво закончилось, Кондраша?.. Кстати, Кондраша, ты не знаешь, отчего молчат двигатели «Скользкого»?.. — лицо Середы приняло озабоченное выражение. Минуту спустя он выглянул в иллюминатор и тихонечко присвистнул. — Мать честная! — Воскликнул он. — Что же это делается, а?