Шиш вам, а не Землю!
Шрифт:
Тем более, что в проломленную им дыру в потолке президентского гальюна ввалился ящик с брокен-бролой и встал приглашающе на полу рядом с Кондратием, словно предлагая отметить удачное взятие неприступной твердыни фарагоссцев.
Чем Кондратий и не преминул воспользоваться, раскупорив одну бутылочку.
Весь драматизм ситуации заключался в том, что, хотя дворец, по мнению осажденных, и был взят фомальдегауским десантом, самих чешуйчатников никто не видел. Кондратий же был надежно замаскирован в отхожем месте, будучи к тому же внешне весьма и весьма похож на фарагоссцев. Ибо фарагоссцы, как и земляне,
Между тем из коридоров дворца доносился множественный топот и возбужденные голоса.
— Фарагосс пал. На дворце вражеский флаг! — долетел до ушей Кондратия чуть хрипловатый мужской голос.
— Мы обречены, — ответил визгливый и тоже мужской голос.
«Чего вы распаниковались? Это же мой парашют, а не флаг!» — хотел им сказать Кондратий, но вовремя сдержался. А, вдруг, все, кто устроил эту беготню в коридоре, опознают в нем фомальдегауского лазутчика? Тем более, что, увидев форму Кондратия, расстрелять его будет нетрудно.
Отхлебнув из бутылки несколько раз подряд, Кондратий принялся составлять план действий.
Итак, он во дворце. И, хотя все фомальдегаусцы десантировавшиеся с ним мертвы, тем не менее, враг в панике, он здорово напуган и готов с минуты на минуту выбросить белый флаг. Самое время заявить о себе, чтобы не упустить момент и не оказаться в последствии в дураках, когда правительство Фомальдегауса приступит к раздаче орденов. Пока все шло, как по маслу, и единственное, что смущало Придуркина в его нынешнем положении, так это его спущенные форменные штаны. По мнению Придуркина нельзя в таком виде принимать сдачу в плен армии целой планеты.
Но натягивание штанов было секундным делом. И вскоре Придуркин уже бодро вышагивал по кафельной плитке в сторону коридора.
За окнами Дворца пылали обломки сбитых фарагосскими зенитками фомальдегауских ракет. Вряд ли кто из чешуйчатников выжил в аду, который им устороила фарагосская артиллерия и все же Кондратий повел взглядом по бескрайним степям, окружающим дворец в надежде увидеть знакомые чешуйчатые фигуры.
Конечно, не следует считать, что Кондратий так уж сочувствовал этим весьма бесцеремонным, с агрессивным, захватническим характером существам, хорошо помня, что они и к Земле протянули свои загребущие лапы. Но и сказать, что они совсем уж были ему безразличны, тоже было бы неправильно. Ведь, за то время, которое он жил на Фомальдегаусе, он как-то свыкся с ними и даже некоторым образом подружился с отдельными особами фомальдегауского сословия. Несмотря на все их антикондратьевские замашки: такие, как учеба его дубинками в Бараклиде, тестирование капканом-ловушкой в складе, чуть не покалечившим его и насильная вербовка в отряд смертников, который впоследствии выбросили на Фарагосс и расстреляли, как мух.
Конечно, Кондратий радовался полной гибели некоторой части фомальдегауской гвардии. Однако ему еще нужно было время, чтобы свыкнуться с той мыслью, что он, наконец-то, избавился от их опеки и теперь является вольным гражданином свободной галактики.
Останки фомальдегаусцев, разбросанные на площади не менее чем в 500 квадратных километров, вперемежку с обломками догорающих ракет, как нельзя лучше свидетельствовали о полученной Кондратием свободе, но ему еще следовало выжить среди, не менее
Поэтому, допив брока-бролу и вышвырнув бутылку в окно, Кондратий под аккомпанимент чьей-то брани, тут же донесшейся снизу, зашагал дальше.
По коридору бежали точно такие же, как и Кондратий люди. То есть, своим внешним обликом весьма напоминавшие его. Все эти гуманоиды были в камуфляжной форме и с оружием в руках. Что это за оружие и какого оно типа, Кондратий не знал. Но это ему и не нужно было знать.
— Ты чего так вырядился? — подскочил внезапно к нему какой-то тип с лицом, словно вымазанном синей глиной.
Такого цвета кожа была у этих фарагоссцев.
— Так… это… Заставили, — честно признался Кондратий.
25
— Ну и ну, — укоризненно покачал синей, как крашеное пасхальное яйцо, головой абориген. — Совсем у этих парней из контрразведки разжижились мозги. Неужто, им совсем непонятно, что для того, чтобы стать похожим на чешуйчатника, недостаточно напялить фомальдегаускую одежонку. Как минимум, нужно еще отрастить себе хвост и наклеить рыбью чешую.
Кондратий только пожал плечами и хотел ускользнуть от синеликого. Но тот уже держал его за плечо. — Вот до чего дожились! — сетовал синеликий. — Контрразведка мышей не ловит, чешуйчатники этим пользуются и бомбят Фарагосс и захватывают Президентский дворец, а мы ничего и поделать-то не можем. Слишком неравны силы. Высадилось их на планету не меньше двух армий и дворец захвачен чешуйчатниками полностью, а вдобавок к тому же — окружен.
По всему было видать, что фарагоссец, беседующий с Кондратием — патриот своей родины, о чем явно свидетельствовала слеза, скатившаяся по его щеке, при упоминании последним об окруженном дворце. И Кондратию хотелось обнять этого человека и сказать ему, что он, как и все фарагоссцы заблуждается и на Фарагоссе в данное время нет ни одного чешуйчатника, потому что погибли все они, не долетев до поверхности планеты.
Но тут откуда-то снизу донесся истошный крик:
— Президента убили! Бутылкой брока-бролы по башке!
И Кондратий посчитал пока преждевременным раскрывание тайны, которую он знал один, насчет отсутствия наличия на планете фомальдегаусцев. Трудно сказать, почему он так сделал. Может быть от того, что заподозрил, что это его бутылка, то есть, посудина, выброшенная им лишь пару минут назад, прихлопнула лидера и героя национально-освободительного движения фарагосского народа.
Тем более, что самые его мрачные подозрения относительно своего влияния на судьбу планеты фарагосцев вскоре подтвердились.
Чуть погодя, из дальнего конца коридора прозвучало:
— Господи, нигде от этих диверсантов покоя нет! Уже из туалета прицельно бутылками бьют. Да прямо в самое уязвимое фарагосское место — Президента!
Голос принадлежал уборщице. А Уборщица эта, как и все приверженцы этой профессии, обладала, естественно, не абы какой врожденной наблюдательностью. Поэтому Кондратий, опасаясь разоблачения и по логике вещей, последовавшего бы вслед за этим, четвертования тут же на месте без суда и следствия, поспешил поскорее убраться с места совершенного им жуткого до невозможности, вопиющего преступления!