Шиш вам, а не Землю!
Шрифт:
— Героин простому солдату не по карману, Акаша, — вздохнул не без сожаления Фрол.
— Я не буду, — решительно протянул назад таблетку Акакий.
Фрол же громко расхохотался и хлопнул Перепелкина ладонью по широкому и тяжелому, привыкшему к нелегкому крестьянскому труду, плечу.
— Я ж пошутил, — фыркнул он, сияя, словно начищенный микроволновый процессор. — Сия таблетка, как и написано на упаковке, — сунул он под нос Перепелкина коробочку, — является витамином. Глотай, — поощрил он. — Завтра нам понадобятся дополнительные силы, чтобы сдать экзамен,
Акакий бросил таблетку в рот и сделал глотательное движение.
— Как это оплачиваемый? — поинтересовался он.
— Третий разряд не оплачивается. А за первый приплачивают на пять кредов больше, чем за второй.
— Негусто, — нахмурился Акакий.
— Зато на эти деньги можно купить кило сухого печенья и сделать из него отменный торт «Слоеная планета».
— Как это?
— Придет время — покажу. А пока нужно сдать на этот разряд. За второй платят всего три креда и печенья, в таком случае, на полноценный торт не купишь.
— Да уж. Первый лучше, — согласился Перепелкин, имея в виду разряд и чувствуя, как у него начал вздуваться живот от таблетки и газы стали потихоньку пробираться к выходу.
Хорошо хоть сейчас не было рядом подружки Насти, самой красивой девушки во всей его деревне Всегалактические Недогарыши. Его зазноба ужасно не любила звука выпускаемых кем бы то ни было газов, будь то испускающий их деревенский кузнец Кузьмич или общественный мерин Непокорный. И, если Перепелкин портил воздух в присутствии своей возлюбленной, она очень сердилась, демонстративно морщила носик, затем отворачивалась и произносила фразу, которую Перепелкин уже знал наизусть, так много раз она звучала. Ведь в деревне Перепелкина воздух портили многие и очень часто. Можно сказать — всегда. Особенно, после того как собирались в сельском клубе на коллективном просмотре голографического фильма.
— Ну и дерьмо! — не замечая того сам, вслух повторил любимые слова любимой Перепелкин.
52
А так как он, Перепелкин уже к этому времени сам окончательно и бесповоротно испортил воздух, Фрол-очкарик вполне адекватно и без излишней эмоциональности отнесся к замечанию Акакия.
— Так всегда бывает после приема, — заверил он с убежденностью человека, знающего толк во всех этих делах и давно практикующего витаминотерапию.
После этого Фрол-очкарик сам громко испортил воздух.
Так громко, что сработали противометеоритные сирены, приняв звук вырывающегося из Фрола газа за треск рвущейся наружной обшивки эсминца.
Очень скоро датчики наружной охраны дали отбой, но суматоха, поднявшаяся на корабле, еще долго не утихала.
Фрол же лишь плотоядно ухмыльнулся, а Перепелкин твердо уяснил себе из этого примера следующее: на корабле, даже в такой скукотище, каковой является, как известно, армейская служба, можно неплохо поразвлечься и одним из таких развлечений является употребление витаминных таблеток, провоцирующих срабатывание звуковых датчиков корабля.
Таким образом «Меченосец» на полном ходу несся к звездной
Перепелкин и Фрол-Очкарик так и не сдали на престижный первый разряд в гимнастическом зале эсминца и им удалось только в складчину купить необходимый для торта килограмм печенья.
Но положение их еще больше усугубилось, когда выяснилось, что Фрол-Очкарик совершенно не знает, как готовить торт из этого печенья. Оказалось, Фрол только слышал, что из печенья можно изготовить торт. Но как это делается в реальности, он ни в зуб ногой.
— Наверное, нужно было сахару добавить, — смело предположил Фрол, когда оба уселись перед глубокой миской, на самом деле — каской Перепелкина, на дне которой влажно поблескивала однообразная желтоватая масса — растолченное и размоченное водой печенье. — Фрол сунул в тесто руку и, отделив от него бесформенный податливый кусок размером с кулак, смело отправил его себе в рот. — Ничего, итак сойдет, — сообщил он, слегка пожевав.
А через некоторое время, порывшись в карманах, достал уже знакомую Перепелкину упаковку и вытряхнул в собственноручно им изготовленный кулинарный шедевр несколько синих и розовых таблеточек. Эффект получился потрясающий. Тестяная масса принялась пузыриться и взрываться, громко хлопая при этом и разбрасывая во все стороны липкие желтые брызги.
Дело происходило в столовой, потому очень скоро солдаты, находящиеся там повернули лица к шутникам и принялись молча наблюдать.
Между тем, тесто колобродило все сильнее, а звук взрывающихся на его поверхности пузырей, уже напоминал разрывы средней мелкости петард.
— Пусть израсходует газы, — пояснил Фрол-Очкарик свою задумку. — Нам меньше тужиться придется.
— А стоило ли вообще добавлять? — выразил сомнение по поводу данного газообразующего ингредиента Акакий.
— Не знаю, — опасливо полез во взрывающееся тесто пальцами Фрол.
И он все же залез в тесто рукой и даже положил его часть себе в рот, когда во рту его садануло так, что он даже откинулся назад.
— Во дает! — с лихорадочным возбуждением и восторгом сообщил он. — Даже зубы заныли.
И Фрол блаженно улыбнулся.
Зато Перепелкин побледнел.
— Черт меня дери, Фрол! — зашептал он горячо. — У тебя их нет! У тебя же их нет!
— Кого нет? — прошепелявил Фрол.
— Зубов нет. Кого ж еще!
— Не транди, парень. Зубы у меня всегда на месте. Куда бы они могли деться?
— Я не знаю куда. Но у тебя их нет! — настаивал на своем Перепелкин.
— Не может такого быть, — упорствовал Фрол. — Я сам их сегодня чистил. Да и врач на прошлой медкомиссии отметил, какие у меня здоровые и крепкие зубы.
— Не такие уж и крепкие они оказались, Фрол, Они вообще теперь никакие.
И Акакий сокрушенно покачал головой.
— Не говори ерунды, парень. Я ужас как не люблю ерунду… То есть, я хотел сказать, что не люблю, когда меня разыгрывают.
И, наклонясь вперед, Фрол попытался разглядеть свое отражение в гладко выбритой и смазанной специальным космическим вазелином «Салапет-2» голове товарища.