Шишки без ягод
Шрифт:
— Хорошо то как!
— Хочу обратно к Димону в Долину, — тяжело вздохнул он. — Там ещё лучше.
— Профессор, — крикнул он в распахнутую настежь дверь землянки. — А куда наш шпингалет делся? Что-то я его в последнее время редко вижу.
— Работает, — раздался из-за двери насмешливый голос профессора. — Как узнал, что атамана с его шайкой теперь вместе с нами, как бы ассоциированные члены, так прям, с ума сошёл. Говорит, тоже хочу. Я, говорит, полезный, я пиво варить умею. Хорошее. От меня, говорит, большая польза имеется и большой доход обществу идёт. Больше чем от этих
— Ну и за чем дело стало, — благодушно щурясь на солнце, лениво спросил Сидор. — Парень он работящий, без дури. Да и нет у него никого, кроме нас, как оказалось. Вся эта его родня, такая сволочь оказывается, что парня надо пригреть, а то совсем в людях разочаруется. Да и прижился он у нас уже. Без него и скучно как-то.
— Вот пропал куда-то и сразу чего-то не хватает. Шкоды какой-нибудь, — усмехнулся Сидор.
— Так-то оно так, — вздохнул, выходя из землянки, профессор и устраиваясь на лавочке возле входа, подвинув лениво недовольно заворчавшего Сидора. — Да только есть одна закавыка, которая ему здорово всё подгадила.
Профессор бесцеремонно отобрал из рук Сидора очищенного леща и под удивлённым взглядом Сидора принялся спокойно драть её своими крепкими зубами.
— Ну и, — сонно поторопил его Сидор. На наглый грабёж он решил благодушно не обращать внимания, принявшись флегматично чистить другую рыбку. — Что за закавыка? Что в нашем пацане есть ещё такого, о чём бы мы не знали?
— Да речь идёт собственно о его земле, — вздохнул профессор. — И об обязательствах по ней.
— А-а! — лениво, душераздирающе зевнул Сидор.
— Ну есть у него земля, ну и что? Что, мы не найдём пары, тройки мужиков, чтобы её обиходили и рассчитались по обязательствам перед городским войском? Ну-у, профессор, — всё также лениво протянул он, — мне даже как-то неудобно обговаривать с вами такую чушь.
— После того как Маня подсуетилась со своими сектантами, так словно плотину прорвало. Чуть ли не каждый день ко мне подходят незнакомые люди и предлагают взять наши земли в обработку.
— Мы что, ни с кем из них не договоримся на обработку Васяткиного надела? Пусть даже и где-то там на границе с ящерами. Ну встанет нам это чуть дороже чем здесь, под боком у города. Ну и что?
— А…, - небрежно махнул он рукой. — Сколько у него там земли. Тьфу. Максимум гектар сто, не больше. Это считай норма для обычной семьи в здешних местах.
— А больше не хочешь? — мрачно посмотрел на него профессор. Левая, обращённая к Сидору щека его нервно дёрнулась. — Если ты помнишь что пацан рассказывал, то его отец сразу же после первой ссуды взял ещё и вторую. Так что участочек то у него там ого-го какой. Поболе тысячи десятин, — пояснил он ошарашенному такими размерами Сидору.
— Ёпрст, — тихо выругался Сидор. Вся сонная одурь куда-то мгновенно испарилась.
— Теперь понятен интерес его родственничков, — вытер разом вспотевший лоб Сидор. — Что-то зябко, — поёжился он, мгновенно растеряв охватившую было его расслабленность. — Такую площадь и захочешь один не обработаешь. Кто же у него там этим занимается? Родственничек его что ли, Косой?
— Он, гадёныш, — угрюмо проворчал
— А почему вахтовым, — тупо спросил его Сидор, уже начиная догадываться о грядущих неприятностях.
— А потому, — профессор замолчал, мрачно глядя ему в глаза, — что участок этот, на сегодняшний день, самый крайний перед ящерами, самый близкий. И перед амазонками, то же. В са-а-амом том поганом дальнем углу возле устья Чёрной речки при впадении её в Лонгару, откуда все другие бегут.
— Вот потому-то эти твари там и пасутся попеременно, то одни, то другие, что место удобное больно, — тяжело вздохнул он. — Но и это ещё не всё. Ты помнишь, что по его словам, мать его подмахнула бумаги, особо их не читая и что там стояла урожайность зерновых раз в десять превышающая реальную? Или что-то вроде того, — профессор наморщил лоб, пытаясь вспомнить поподробнее. — В общем, сам я тех бумаг не видел и не читал. Но Васятка говорит, что там стоит что-то жуткое.
— И ты хочешь сказать, — дикими глазами посмотрел на него Сидор, — что у него там не тысяча гектар пашни, а две? Так что ли?
— Хуже, — мрачно посмотрев на него и отвернувшись в сторону, вполголоса проговорил профессор. — Пять. У него там пять тысяч гектар пашни и все они официально теперь его. Он формально крупнейший землевладелец пахотных земель в нашем регионе. Вроде как барон этакий пограничный.
— Как же так получилось? — тупо посмотрел на него Сидор. — Откуда такие несуразные площади.
— Всё благодаря его родственничкам, — пояснил профессор. — Чтобы обеспечить поставки зерна как бы по договору, они подняли залежь на всех брошенных в тех местах землях, а чтобы старые хозяева не предъявили на них претензии, оформили всё это официально, через попечительский орган Совета. Где обмен, где как покупку земли под обеспечение поставок зерна для армии, а где и просто брошенные участки земли распахали, де-факто прихватизировав. Ну а поскольку они формально действовали как опекуны нашего паренька, то и земли естественным образом оформили на него. Так что если мы официально примем его в наш клан, со всеми положенными бумагами и официальными формальностями, то все эти пять тысяч гектар, со всеми своими долговыми обязательствами по поставкам, лягут на нашу шею тяжёлым бременем.
— А ещё плюс к тому перманентная война с ящерами и амазонками.
— Потому как те такой жирный кусок отпускать от себя не собираются. Драчка за урожай там идёт каждый год и нехилая я тебе скажу. Ещё придётся и целую частную армию нанимать для защиты Васяткиного урожая, — угрюмо проворчал он. — Иначе ящеры с амазонками сами его соберут, хозяев не спрашивая.
— Сеять то они не мешают. А вот собирать…, - профессор раздражённо цокнул языком.
— Мы, со своими тремя тысячами курсантов охрану всего этого не потянем. Нас раздавят как мух. Не говоря уж про то, что никто нам этого не позволит и не даст привлекать чужих курсантов к своим делам.