Шишки без ягод
Шрифт:
— Особенно учитывая личную заинтересованность Головы во всём этом деле.
— В чём же личный интерес Головы, — растерянно переспросил Сидор. — Нафига ему это? Да ещё война к тому ж?
— Минимум двадцать пять тысяч тонн зерна ежегодно, — хмуро бросил профессор. — Плюс гарантированный сбыт по армейским подрядам. Итого чуть более миллиона золотых каждую осень на блюдечке с голубой каёмочкой.
— Вот тебе и пиковый интерес, — глухо проговорил он.
— Вот так всегда, — грустно заметил Сидор. — Только
— Ну и когда же вы про всё это узнали?
— Судя по вашим виноватым глазам, вижу что давно, — мрачно ответил он сам себе, — и, похоже, что вы уже всё без меня решили?
— Да, понимаешь, — профессор поднял на него виноватый взгляд и с сожалением развёл руками. — Ничего-то мы не решили. А вот узнали мы про это дело почитай что сразу же после конкурса. Голова проболтался, — пояснил профессор, виновато глядя на него. — А может, таким образом отомстить захотел?
— Маня как услышала про миллион, вцепилась в эту шальную землю, как клещ. Всё говорит я сама и сама. Потом сектанты эти вылезли. Она вообще последнее время какая-то неадекватная. Да и привязалась она к парнишке сильно очень. Хлопочет над ним как курица над яйцом. Совсем мозги растеряла, если они у неё когда и были, — сердито проворчал он. — А волновать её в её положении нельзя. Ей и самой скоро рожать, так что Машка понимает что ей не до того, вот и вцепилась в Корнея клещами, чтобы он что-нибудь придумал.
— А тот что, вояка, он и есть вояка. Потыркался, потыркался по разным углам, попробовал что-нибудь сделать. Ничего не получилось. А потом и вообще своими делами занялся и про парня забыл. Ему дай-то Бог со школой своей разобраться, а тут такое…
— Теперь, как снег растаял, ходит за мной по пятам и каждый день зудит, чтобы я с тобой поговорил. Боится сам к тебе подойти. А я и сам не знаю, как к тебе теперь с этим делом подступиться.
— Что делать, не знаем. На тебя одна надёжа и осталась, что ты что-нибудь придумаешь. Этакое.
— Большие деньги, — тихо, задумчиво проговорил Сидор. Не глядя на профессора он о чём-то глубоко задумался. — Очень большие деньги, — тихо повторил он, не глядя на него.
— Значит, Маня попробовала заняться землёй и тут же на горизонте замаячили сектанты, — всё также задумчиво пробормотал Сидор. — Надо же, — тихо покачал он головой, — как вовремя.
— И надо так понимать, с подачи Головы, к которому она естественно обратилась за помощью. Ну как же, такой внимательный, приятный, обходительный мужчина. Которому даже с мильёном расстаться не жалко для своего любимого племяша.
— И она в этих сектантов вцепилась, потому как поискать чего другого лень или некогда. Ей всё надо срочно, вынь да положь.
— А тут Голова со своей помощью. Родная кровь и всё такое прочее, — Сидор усмехнулся краешком зло скривившихся губ. — Возникает вопрос. Она
— И вы всё это время молчали? — угрюмо проговорил Сидор, подымая на профессора смурной, угрюмый взгляд. Похоже это было единственное что он услышал в словах профессора.
— А Димон что? Атаман? — спросил Сидор, мрачно уставившись в землю и разглядывая лужи возле входной двери в землянку.
— Димон, как услышал, сколько у парня земли на шее висит, так за голову схватился и орёт что у него своих проблем хватает и чтоб с этим дерьмом к нему не приставали. Ну а с атаманом ты и сам знаешь. Чуть что: 'Моё дело, говорит, военное, или речное. Кого ограбить или морду набить, это мы могём, а вот связываться с ящерами и с амазонками, да с пятью тысячами гектар пашни, то это не ко мне. Не моё, мол, это дело. Парня, говорит, конечно, жаль, да не в его это силах помочь ему'.
— Послал, короче.
— Ладно, — сказал Сидор, после длительного молчания, хлопнув ладонями по коленкам и подымаясь со скамейки возле двери землянки. — Ладно! — и ни слова больше не добавив, пошёл куда-то в город, даже не обернувшись на напоминание профессора, что завтрак уже готов.
— Обиделся, — расстроенный профессор, заложив руки за спину, нервно заходил перед входом в землянку. — Говорил же этой дуре, что нельзя ничего от него скрывать. Не любит он это. Не прощает. Так нет же!
— Всё сама, да сама! — профессор длинно витиевато выругался.
— Теперь дождутся, пошлёт нас всех на три буквы и смоется куда-нибудь в экспедицию, всем назло. Вон, Димон уже копытом роет, как только первая капель с крыш застучала. Уже планы строит, куда бы смыться. Вот скорешатся оба два и бросят нас на произвол судьбы. И что мы тогда здесь делать будем? — продолжал он сердито ворчать себе под нос, бродя перед землянкой и бесцельно пиная грязные комья не растаявшего ещё местами снега. — И всё эта дура Машка со своим тупым хенералом. Совсем баба последние мозги растеряла. И человека обидела и дело не сделала. Нельзя же так, право слово.
После того что он узнал, видеть кого-либо Сидор совершенно не желал. Особенно Машку. Да и с профессором не особо хотелось встречаться, чтобы он там не говорил что был против и то, сё. Однако жить под одной крышей и ни разу не столкнуться… Это было уже из области фантастики.
Поэтому, не откладывая дела в долгий ящик, Сидор схватил свой привычный арбалет, сыпанул в карман горсть свинцовых пуль к арбалету из верхнего ящика рабочего стола, и ни с кем не прощаясь двинул в Долину. Природа там была настолько красивая и чудная, что он мог бы там находиться вечно. Это вообще было единственное место в окрестностях города, где он мог не напрягаясь находиться долго, предаваясь безделью и ничегонеделанию.