Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька
Шрифт:
— Сам такой!
Брат шмыгнул носом, но, вместо того, чтобы начать ныть или убежать в расстройстве, сунул руки в карманы и с вызовом уставился на Глеба.
— Ну, допустим, помню. Только… это не со мной было.
— Правда? — Глеб почувствовал, что сейчас сдуется как проколотый воздушный шарик. Вот прямо так возьмет и скукожится, осядет на ковер. Слишком много всего случилось за последние дни. Слишком быстро все менялось — надежда и отчаяние, стыд и гордость, радость и злость… Не может человек столько вынести!
— А в чем проблема-то? —
Гном неожиданно хлопнул его по плечу и солидно пробасил:
— Конечно, объясним. Только это не так просто, Вано. Долгая история, запутанная. Считай, Глеб тебе подарок на Новый Год сделал.
Глава 21. Пополнение в рядах
Алекс сиял. Алекс кружил над Ванькой, точно курица-наседка над потерянным и вновь обретенным цыпленком. Жужжало кресло, сыпались вопросы и сверкали глаза. Глеб неожиданно почувствовал что-то вроде ревности. Конечно, как вытаскивать этого дурилку из Выворота, так, Глеб, выручай! А теперь-то что, теперь можно про Глеба и забыть, конечно…
— Подробнее, пожалуйста! — в тысячный раз воскликнул Алекс. — Важна каждая деталь!
— Да чего там подробнее, — проворчал Ванька. — Я и так уже… И вообще, это не объяснить. Чем больше об этом думаешь, тем быстрее из головы вылетает, как дурацкий сон.
«Это я, твоя мама, звоню…» — дурным гнусавым голосом взвыл телефон. Снежка виновато покосилась на Алекса и вышла в коридор, чтобы не мешать разговору.
— Але? Да, мамуль… Да, у дяди Саши… Ну, ма-а-ам… Но… Хорошо, уже иду, — убитым голосом закончила она.
— Домой пора? — понимающе спросил Гном.
— Угу, — Снежка шмыгнула носом. — Вот вечно, как самое интересное, так… Ладно, я пошла. А то мамулька волноваться будет.
— Может, тебя проводить? — спросил Глеб. Не дослушать рассказ Ваньки о его похождениях в Вывороте было смертельно обидно, но не отпускать же девчонку одну.
Разноцветные прядки возмущенно подпрыгнули.
— Вот еще глупости! Я не маленькая! Тут идти-то…
Глеб с облегчением выдохнул, постаравшись сделать это незаметно. Было немножко стыдно, но нежелание пропускать «самое интересное» перевешивало.
— Не маленькая она… — проворчал он для порядка. — Отзвонись, как только дойдешь, ясно?!
— Есть, сэр! — Снежка четким движением вскинула ладошку к виску, крутанулась на пятке и щелкнула замком входной двери.
— К пустой голове руку не прикладывают, — вздохнул ей вслед Глеб.
Закрыв за ней дверь, он вернулся в комнату.
— Ты был на крыше, так? — допытывался Алекс.
— Так, — вздохнул Ванька.
— И что же там произошло?
— Ну чего… Мне было так хре… плохо, короче.
— А чего ты вообще на крышу поперся? Прыгать, что ли, собрался? — шутливо спросил Глеб.
В комнате повисла тишина. Брат посмотрел такими глазами, что по спине побежали мурашки. Глеб вдруг понял — Ванька, действительно, хотел спрыгнуть! Его братишка. Хотел
От осознания того, что он мог потерять брата навсегда, стало по-настоящему страшно. Так жутко, что даже волосы на голове зашевелились.
Вдруг навалилась усталость, огромная и тяжелая. Точно подъехал самосвал и выгрузил полный кузов песка, не заметив, что случайно засыпал человека, то есть, его, Глеба. Ноги подгибались, ныла спина, а голову будто стянули раскаленным железным обручем. Глеб, шатаясь, доплелся до дивана и рухнул на него, уронив голову на руки.
— Как ты мог, Ванька? А как же мы? Ты про маму с папой подумал?
— А разве я вам нужен? — тихо и хрипло спросил Ванька. — У тебя вон Пашка есть, а у мамы с папой Ника.
— Конечно, нужен! Бли-и-ин! Как ты вообще мог до такого додуматься? — ком подступил к горлу. — Я… даже не знаю, если бы ты…
Если бы Алекс сейчас спросил его, что он чувствует, то Глеб не смог бы описать. Это был какой-то ураган эмоций. Злость на Ваньку и страх за него, чувство вины и стыда. Он был готов убить Ваньку на месте и в то же самое время пылинки с него сдувать, чтобы он никогда больше даже не задумывался о страшном. Слезы брызнули из глаз. Он вскочил и схватил брата за плечи:
— Дебила кусок! Только попробуй заикнуться об этом. Никогда больше! Слышишь?!
Ванька зашмыгал, потом отстранился. Его щеки пылали.
— А то что? Ты меня убьешь?
— Ванька! Обещай мне, что больше никогда даже думать об этом не станешь.
Тот сердито утерся кулаком и, глядя старшему брату прямо в глаза, очень серьезно сказал:
— Ладно, обещаю. Только… ты не говори ничего маме, ладно?
Глеб кивнул и вспомнил, что, кроме них с Ванькой, в комнате есть еще Алекс и Пашка. Хорошо хоть Снежка ушла и не видела его слез. Глеб исподлобья взглянул на ученого:
— Извините…
— Ну что вы, ребята, — замахал руками Алекс. — Если нужно сделаем перерыв, или вы готовы продолжить?
Ванька вздохнул и кивнул.
— Спрашивайте.
— Хорошо. Все, что ты пока рассказываешь, соответствует нашим предыдущим наблюдениям. Значит, переход происходит в момент, когда человек наиболее уязвим. Что же случилось дальше?
— Все… вдруг поменялось, что ли. Как будто… ну, не то чтобы другой мир, а… Да блин! Не знаю я как это рассказать!
— Спокойно, спокойно, — Алекс нахмурился и, после паузы, спросил: — Возможно, у тебя получится подобрать какие-то ассоциации?
— Чего? — вытаращился Ванька.
— Что-нибудь похожее можешь придумать? — объяснил Глеб.
— Похожее?.. Нет ничего похожего. В какой-то момент я как будто раздвоился. Был сразу и тут и там. А потом меня туда утянуло, а тот, другой, мое место занял. Причем он радовался так. А еще вокруг меня какие-то люди стояли и смеялись.
— Люди? — спросил Пашка. — Точно такие же, как мы?
— Не совсем, — растеряно ответил Ванька. — Ну вот как бы это… Ну… Пусть стакан.
— Что стакан? — удивился Алекс.