Шкафы и шпионы
Шрифт:
Некстати пришли мысли о грядущем ужине, и стало тревожно. Вспомнился уют и ухоженность замка, за которой явно следила рачительная хозяйка. Женат ли ректор? И если да, будет ли рада супруга видеть за столом потенциальную убийцу своего мужа? Конечно, нет! Хотя, вспоминая капитана, может она мне “спасибо” скажет и дотравить попросит.
В любом случае, стоит быть начеку.
На этих мыслях мы завернули в очередной коридор и сразу же наткнулись на поджидающего нас Табурета. Мужчина был одет в строгий черный костюм и резко контрастировал на фоне моего провожатого. Форма, создающая антураж старинного особняка,
— Объект доставлен… — тут амбал закашлялся, встретившись взглядом с ректором, — капитан.
— Викраш? — вкладывая что-то одной мне не понятное, но проявив явное недовольство, уточнил Табурет.
— Она моментально определила, что я оборотень и явно не слуга. Эти танцы не для меня, — опять сделал паузу мой провожатый, перед тем как добавить в конце “капитан”.
Ректор перевел на меня ну очень подозрительный взгляд и не постеснялся спросить:
— Как вы догадались о расе командира Калири?
— У него блохи и из пасти воняет, капитан Мурес, — с самым невинным видом сообщила в ответ.
Табурет среагировал куда как быстрее чем я, едва успев вклиниться плечом между мной и набросившимся на меня амбалом. Последний успел частично перекинуться и теперь яростно пророкотал куда-то мне в ухо:
— Сопля! Я приду смотреть на твои пытки, как только мы добьемся признания! Думаешь, умная?! Так мозги у всех одинаково по стене разлетаются!
— Угомонись, Викраш, — не менее грозно рыкнул дарх, заставляя блохастого взять себя в руки.
Оборотень мгновенно отодвинулся от ректора и, злобно сверкая глазами, стремительно покинул коридор. Капитан же повернулся ко мне и прожег ненавидящим взглядом:
— Уберите плетение, госпожа Сатор. Вы живы лишь потому, что вам действительно хватило мозгов его не использовать.
— Жаль, Вам озвученного органа не хватает, — парировала, нервно сбрасывая плетение, — иначе не стали бы спрашивать “почему оборотень с меткой изгнанника — оборотень?”.
Спесь с мужчины сошла быстро, он даже как-то умерил градус ненависти, поняв свою собственную ошибку.
— Откуда вам это известно? Они тщательно скрывают смысл таких шрамов. Это всегда принимают за след от нападения виверны…
— Только идиоты, — перебила ректора, который явно скатывался к мыслям о допросе с пристрастием, — эта летающая ящерица никогда не бьет лапой снизу вверх. Аспирантура по зельеварению, капитан, аспирантура по зельеварению.
Последнее проговорила с особенным ядом, получив максимум удовольствия, вернув сарказм по поводу моего образования, его автору. Смотреть в глаза дарху прямо, уверенно, с вызовом и не отворачиваться было неимоверно тяжело. Руки в кулаки даже сжались от внутреннего напряжения, но я смотрела. Интуитивно понимала, что это бой, и важно выдержать эту, ставшую уже глухой, ненависть ко мне. Мужчина безжалостно давил одним только взглядом, там было столько власти, столько жажды подчинения, что можно было захлебнуться. И это было ново для моей психики, в отличие от желания придушить. В какой-то момент дарх шумно выдохнул, подхватил меня под локоток и деловым тоном сообщил:
— Мы идем на ужин с моими родителями. Они не знают, что я отравлен. И если ты ляпнешь хоть одно острое слово — отправишься на тет-а-тет с командиром Калири. В остальном: цель прибытия — помощь
— Да, капитан, — саркастично хмыкнула в ответ, за что получила еще один испепеляющий взгляд, для коллекции так сказать.
— И хорошо, что ты не сказала про метку изгнанника, для него это очень больная тема, — добавил дарх, нажимая на ручку двери, — он бы задался целью тебя ликвидировать.
Это я знала на собственном опыте. Задетый за живое оборотень — будет кусать тебя всю его жизнь, ну или твою. Это пожалуй зависит от глубины обиды и степени мелочности оппонента. При сравнивании с собаками из себя их выходили практически все, но учитывая распространенность подобных заблуждений — дальше мордобоя дело, обычно, не заходило. А вот укажи я на метку, вполне могла попрощаться с жизнью прямо в этом коридоре.
Быть изгнанным у оборотней — это страшное бесчестие. Блохастые в этом смысле бескомпромиссны: выгнали, значит, не только слабак, но еще и с гнильцой. Тут, правда, кроется один подвох: большинство представителей этой расы страшные интриганы, несмотря на показную мужественность и прямолинейность. Так что получить удар от вожака по лицу можно в самых неожиданных ситуациях и по весьма нелепым причинам. Судя по габаритам этого командира, он, скорее всего, должен был стать новым альфой в стае. Как бы хорошо его соперники не дрались, больший вес в этом деле являлся огромным преимуществом. А значит, подчиненного капитана грамотно подставили и выгнали.
Дверь открылась бесшумно, впуская нас в светлый зал с овальным столом по центру и с четырьмя большими окнами с видом на море. Значит, мы действительно в районе Рогатых скал. Солидный у нас теперь телепорт в университете, однако.
За столом сидел еще один табурет, только еще более мрачный и с изморосью седины в волосах, и леди средних лет. Лучшего определения для женщины было не подобрать: сталь во взгляде, улыбка ласкового убийцы на лице, темные волосы собраны в строгую прическу, волосок к волоску, закрытое платье цвета клюквы, четко сидящее по фигуре. Отчего-то стало очень жаль будущую жену ректора.
— Добрый вечер, отец, — напряженный приветственный кивок от капитана в сторону мужчины за столом, затем такой же в сторону женщины, — мама. Разрешите представить молодого специалиста-зельевара, госпожу Онику Сатор.
“Папа” тут же сфокусировался на мне, наградив тяжелым взглядом, а вот “мама” явно была шокирована при виде гостьи. Столь яркая реакция даже заставила нервно осмотреть свой брючный костюм, может испачкалась где? С одеждой все было в порядке, правда, такие леди могли легко впасть в полуобморочное состояние, что кто-то не слишком модно одет.
— Госпожа Сатор, разрешите представить вам моих родителей — Василанта и Реолию Мурес, — вернул меня в реальность происходящего Табурет.
Но ответить, как сильно рада знакомству и оказанной мне чести, не успела. Между прочим, ради разнообразия хотела побыть благоразумной девочкой. Только вот светское общение с дархами с ходу не заладилось.
— Молодой специалист? — гаркнул старший Мурес.
— Сын, склонять детей к взрослой жизни — это неприемлемо в нашей семье, мы такого никогда не одобрим! — сильно распереживалась “стальная леди”.