Шкафы и шпионы
Шрифт:
Глава 3 Встречное предложение
В приемной было пусто вот уже неделю. Секретаря бывшего ректора капитан Мурес отправил на заслуженную пенсию, а нового, судя по всему, до сих пор не нанял. Стало гораздо беспокойнее на душе. Оставаться наедине со скорым на расправу мужчиной не хотелось. Я долго мялась перед дверью, решая снимать плащ или так зайти. По итогу просто расстегнула, оставляя себе возможности для маневра. Ну, если один дуболом все-таки выйдет из себя и придется обороняться. Коротко постучалась и сразу же вошла, не дожидаясь приглашения.
Ректор, до того внимательно изучающий какие-то документы, медленно поднял на
— Давайте поговорим! — получился какой-то задушенный писк, — как взрослые люди!
Не сводящий с меня подозрительного взгляда Табурет, недовольно кивнул на диванчик перед его столом. Вообще кабинет ректора сильно изменился с последнего моего визита сюда. Если раньше интерьер был пропитан провинциальной роскошью, то теперь он стал деловым. Все ткани со стен отодрали, оставляя голый камень и умело декорируя его деревянными состаренными панелями. Паркет отполировали, удалив несколько слоев краски и заново покрыли лаком. Окна теперь стояли обнаженными, лишившись и занавесей и карниза. Позади ректорского стола добавилось несколько книжных полок на месте сейфа, а вот последний исчез. Единственным предметом, не очень подходящим сюда, стал тот самый диван, на который мне предложили присесть. Он был с резной спинкой, мягкими сиденьями и даже парой кокетливых подушечек.
Но даже разместившись на этом подозрительном интерьерном решении, между мной и капитаном Муресом оставался стол. Это позволяло чувствовать себя в некоторой безопасности.
Диван, к слову, и вправду оказался с подвохом: он не оставлял посетителям возможности оставаться собранными и держать ухо востро. Расчет был явно на то, что приглашенные на ковер должны были максимально расслабиться и потерять бдительность. А Табурет оказывается еще и стратег. Оценивающе и несколько по новому взглянула на мужчину напротив и теперь, наконец, заметила, что выглядел мужчина не очень: прилично схуднул, осунулся и посерел. Эффект от слабительного на лицо, так сказать. Хозяин кабинета на такое пристальное внимание отреагировал холодным взглядом и вопросительно поднятой бровью. Тянуть дарха за предмет его терпения не стала и уже куда более уверенно начала:
— Я хочу сделать вам предложение, — от меня буквально фонило доброжелательностью, — деловое, разумеется.
Последние слова сопроводила кокетливой улыбкой, во всю пытаясь излучать свет, добро и солнце. Весь мой такой не искренний душевный порыв встретили молчанием и еще более мрачным настроением. Тот факт, что меня все еще не пытаются придушить, сочла успехом и продолжила:
— Вы утверждаете, что вас отравили, — создала интригующую паузу, — и логично, но ошибочно, обвинили меня. И пускай наше с вами общение не задалось с самого начала, я готова помочь вам сварить антидот.
Реакции на свое предложение ждала совершенно другой — мужчина лишь больше напрягся, но неожиданно нарушая молчание, весьма сухо спросил:
— И чего же вы, госпожа Сатор, хотите взамен?
Хищный мимолетный взгляд мне не понравился еще больше, но вскакивать и убегать прямо сейчас не позволило воспитание.
— Сохранить свою должность, капитан Мурес, — напряжение скрыть не удалось, — и остаться преподавать здесь комплексное зельеварение.
Табурет развеселился. После моих слов, кажется, даже расслабился, ухитрился хмыкнуть и упереться обеими руками в стол. Вот последнее действие меня совершенно не воодушевило: так делают люди которые хотят встать со своего места. “Нет-нет! Сидите капитан!
— Скажите, госпожа Сатор, — не скрывая насмешливого тона обратился капитан, — а с чего вы взяли, что мне нужны ваши услуги? Или скажем, что яд можно нейтрализовать? А?
Мысленно я тоже хмыкнула, вслух все же было чревато. Уж слишком близко моя шея находилась от рук свирепого солдафона. Это он сейчас стоит довольно улыбается, а в какой момент его переклинит на почве моей верности короне, одному Опу известно. Усилие, чтобы сохранить нейтральный тон ответа и не впасть в сплошной ядовитый сарказм было титаническим:
— С того, что я специалист высочайшего уровня и мастерства, — скромничать в таком вопросе не стоит, — и прекрасно знаю, что если вы живы, то яд не мгновенного действия. А против всех прочих отрав, даже смертельных, история знает примеры действующих антидотов.
Набралась побольше решимости и сделав глубокий вдох посмотрела ректору прямо в глаза, продолжив:
— И если бы у вас была информация о противоядии, вы бы не вламывались ко мне лично. Скорее послали бы ко мне стражу, ну или хотя бы довели дело до конца, — указала на шею, давая понять о чем речь, — благо ваш высокий чин позволяет вам это сделать.
Толика сарказма все же прорезалась при воспоминаниях о вчерашнем нападении. Этот солдафон ведь реально может убить меня даже сейчас. На всякий случай перебрала в памяти несколько плетений из предмета смертоубийства, готовясь к любому повороту событий.
— Серьезно? Ты отравила меня, чтобы сохранить должность? — с каким-то запозданием вызверился Табурет, — О чем вообще думала — не понимаю!
Переход на “ты” и возмущенно-воспитательный тон сбил с меня весь налет демонстрируемой уверенности. И я лишь растерянно хлопала глазами, пытаясь угадать, что вообще происходит в голове этого нестабильного психа.
— И знаете что, госпожа Сатор! У меня к вам встречное предложение, — яда в голосе капитана через край, — вы сейчас же признаетесь в своем преступлении, и я сохраню вам должность.
В этот момент у меня не осталось сомнений в том, что передо мной военный не только высокого ранга, но и с разносторонним опытом. Ректор явно провел не один допрос с пристрастием в своей жизни. Он и здесь всю мебель поставил таким образом, чтобы жертва сразу же делала чистосердечные признания с надеждой на помилование. “Скажи, что я прав, и получишь прощение”, - услышал бы любой другой человек на моем месте. Только вот подобное признание — это прямая дорога на эшафот. Рубить головы предателям короны — очень показательное занятие для широкой общественности.
— Я вас не травила, — сообщила мужчине твердо глядя ему в глаза.
— Госпожа Сатор, — еще один хищный взгляд и ложечка меда в голосе, — вот вы мне объясните… Дочь богатых родителей — и вдруг закрытый пансион, вместо нанятых на дом учителей. Хотя вот ваши братья и сестры обучались именно так. Дальше еще интереснее: лучшая студентка академии Спецтьмы в специальности смертоубийство, но аспирантуру заканчивает по классу зелий. Называете себя специалистом высокого уровня и мастерства, а по факту преподаватель в третьесортном ВУЗе на задворках королевства, который так отчаянно держится за это место. Что с вами не так, госпожа Сатор?