Шкатулка дедушки Елисея
Шрифт:
— Прошу прекрасную даму сесть. Дама не должна стоять в присутствии рыцаря.
Я покорно села на диван, убрала ноги и закрыла их полой халата: хоть так я надеялась их согреть. Человек, назвавший себя рыцарем, уселся напротив меня, по ту сторону стола.
Конечно, самый с моей стороны первый вопрос должен был прозвучать так:
— Кто вы такой и что вам здесь нужно?
Но я не могла произнести ни слова: у меня стучали зубы от страха и холода, всё тело колотила дрожь. Не слыша от меня ни одного слова, он всё-таки понял мою мысль — и начал на неё отвечать. (Очень
— Меня зовут Табольд, я родом из Прованса, из графства Руссильон, которого ныне уже не существует… Я здесь для того, чтобы получить, наконец, в свои руки вещь, причитающуюся мне по праву, вещь, которую я ищу восемь веков подряд. Помогите мне получить её, прекрасная Хозяйка Дома, — и тогда вас ждёт награда, достойная королевы. Если же нет, клянусь, из этой комнаты я вас живой не выпущу.
«Табольд! Так звали Чёрного Флейтиста! — вспомнила я. — Ну, вот и подтверждение. Конечно, я начиталась этих ужасов и теперь дело дошло до того, что я увидела их во сне».
— Вы можете считать, что спите, а можете думать, что это всё с вами происходит наяву, — сказал Табольд, — мне это безразлично. Вашего положения это, во всяком случае, не изменит.
Чёрный Флейтист читал мои мысли! Это делало его ещё опасней. Я постаралась (насколько это вообще возможно в кошмарном сне) взять себя в руки.
— Нигде в мире рыцари не ведут себя подобно вам, сударь, — сказала я Чёрному Флейтисту. — Мало того, что вы самовольно проникли в мой дом, вы ещё и вздумали угрожать мне!
На губах Флейтиста появилась печальная усмешка:
– — Если бы вы, сударыня, безуспешно искали пропавшую вещь восемьсот лет подряд, вам было бы не до хороших манер.
– — Тогда потрудитесь, по крайней мере, объяснить мне, что вы ищете.
— Охотно, прекрасная госпожа. Я ищу флейту, похищенную в день моей смерти.
— Но я не имела чести быть свидетельницей вашей кончины, любезный господин Табольд, — сказала я почти насмешливо. — Откуда мне знать, где ваша флейта?
— Это верно. Про флейту вам действительно ничего не известно, — согласился Чёрный Флейтист. — Но о ней знает ваш брат. Он не только знает о ней, но и держал её в руках: я это видел собственными глазами.
Так вот к чему, оказывается, привели поиски моего неугомонного Шерлока Холмса! И он ни словом не обмолвился об этом со мной!
— Что же вам помешало обратиться прямо к нему? — спросила я.
— Без вашего соизволения он флейту ни за что не отдаст. Он, как его дед, слишком упрям и неуступчив. Я много часов наблюдал за ним и знаю это.
Чем больше я расспрашивала Чёрного Флейтиста, тем сильней во мне разгоралось
— Вы знали нашего деда?
— Да, я был с ним знаком. Он мне чем-то напоминал Гильома, моего старинного приятеля.
— Почему вы думаете, что это та самая флейта?
— Это её точная копия. Пока мастер, создавший её, был жив, флейта принадлежала ему по праву. Но теперь — теперь, без всякого сомнения, она должна быть моей.
Я внимательно посмотрела моему ночному гостю в лицо. Лицо было страшным, глаза едва были видны в огромных чёрных глазницах. Призрак, играющий на флейте? В этом было что-то неправдоподобно-жуткое.
— Так ли уж она вам нужна? — не поверила я.
— На мне лежит проклятие. Я не могу быть свободен, пока не получу её. И затем, моя флейта даёт мне власть.
Я, наконец, возмутилась:
— «Моя флейта»? Оставьте, рыцарь! Она никогда не была вашей. Вы похитили её после того, как погубили своего соперника, трубадура Гильома. А теперь вы объявляете своей собственностью вещь, которую даже никогда не держали в руках!
«Господи, зачем я с ним спорю? Ведь это — мой сон, мираж!» — спохватилась я. Но я забыла, с какой лёгкостью мой страшный собеседник читает мои мысли.
— Нет, вы не зря со мной спорите. Вы только что могли убедиться, моя прекрасная госпожа, как много я могу сделать, оставаясь призраком, — сказал он. — Мои маленькие друзья, которые помогли вам исполнить столь чудесный концерт, могут вернуться — эти милые комнатные вурдалаки — я ведь их могу попросить об этом! Не так ли? И тогда они с удовольствием сыграют свою музыку на ваших маленьких хрупких костях…
В этом месте я чуть не закричала. Но никакой крик не мог мне помочь: дверь всё равно была заперта изнутри, а ключи были не у меня!
Что делать? Что делать?
— Для того, чтобы я могла приказать что-нибудь моему брату, — сказала я с неожиданным для самой себя спокойствием, — мне надо либо самой пройти к нему, либо он должен войти сюда. В том и другом случае вы мне должны вернуть ключи.
— Разумеется, — согласился Табольд. — Но не вздумайте со мной хитрить: мои друзья за каждым углом будут караулить вас. Один мой сигнал — и вы очень хорошо знаете, чем это для вас может кончиться.
Я помолчала немного и затем сказала, изнемогая от усталости и холода:
— Хорошо. Я всё сделаю так, как вы хотите. Дайте же мне, наконец, ключи.
Чёрный Флейтист взял связку, встал, поклонился мне и положил её на мой край стола. Со связкой в руках я шла к двери и старалась изо всех сил не придумывать для себя никаких вариантов спасения: пусть Вовка отдаст ему эту проклятую флейту, если она вообще существует в природе,- — и дело с концом.
Но как только я повернула в замке ключ — случилось нечто чудесное и неожиданное: комната вся озарилась ярким светом!! Во все свои восемь ламп вспыхнула на потолке наша хрустальная люстра… И зажечь её мог только Вовка, — мой дорогой братик Вовка! Господи, как вовремя он это сделал!