Школа ангелов
Шрифт:
По приезде в гостиницу нас всех прохватил понос, от качки, несносного монастырского гороха, расставания, обиды за отца Севастиана. Мы пару часов не слезали с унитаза. Втроем, по очереди. Мне надо было бы водки выпить, чтобы живот укрепить. Но было ощущение, что алкоголь – это отключение от Бога, это – более низменное
Люди, которые пьют из этого источника, роднее родных. Точнее, связь с ними более чем родственная, она из разряда вечности. Удивительно. Все эти люди, с которыми я общался – они остались в сердце, будто родные. Трудник Давид, отец Иов, отец Севастиан, отец Герман, отец Зосима, резчик Никита, наместник Иосиф. Искренность их и не фальшивость реакций, вера в человека – вот сила этой родственной памяти. «Брат!». – Так меня там называли. Этого нельзя не оценить. Они удивительно доверчивые, хотя и прозорливые люди.
Доверие потрясающее.
Монастырь – это экран, но обращенный внутрь. И на экран проецируется душа, во всех ее ипостасях.
Чувство особой родственности испытываешь к людям, которые были с тобой в монастыре.
Это школа, в которой создают ангелов. Монастырь – это школа ангелов. Школа эта требует огромных сил, всех твоих сил. Хочешь быть ангелом – стань прежде монахом. Это отдельная профессия – быть ангелом. Чтобы овладеть этой профессией надо пройти определенный путь. Монашество – это часть пути. Серафим Саровский стал ангелом еще при жизни.
Форма овладевает содержанием. Содержание определяет форму. Монашество – форма, лишенная содержания, и содержание, лишенное формы, – это форма, ставшая содержанием.
Монах – форма, переливающаяся
Во время службы в монастыре ты понимаешь, что Христос – вот он, здесь. Тебе лишь надо обратиться к нему, увидеть, почувствовать его.
В Соловецком монастыре есть две иконы с мощами святых отцов христианской церкви – Иоанна Предтечи, евангелистов Луки, Марка и Матфея, Иоанна Богослова, Николая Чудотворца, Святого Пантелеймона, нескольких апостолов. Служба здесь – это дыхание изначальности и правды. В школе ангелов христианство из теории и писаных истин превращается в предметную реальность.
По дороге назад сутки провели в Кеми. Тусклый город. Почти лишенный веры. Населеный потомками бывших охранников, палачей и их лакеев. И этот город! расположен на склоне горы, которая ведет к Богу!
В глазах детей вновь появилось чувство защищенности. Едем назад в дождь. Вода вокруг. Воды на севере больше, чем земли. На русском севере земля по отношению к воде, как на востоке – оазис по отношению к пустыне.
Кончился север – ушла в память красота. Удивительная красота, в редкой пропорции воды и земли. Очень нежная и тонкая красота. Я испытываю волнение и трепет. Очарование русского севера. Ничего прекраснее я не видел в жизни.
Монастырь – это симфония лиц. Вселенская религия возбуждает к жизни граждан мира. Такие лица могут встретиться в любой стране мира. Нет и налета провинциальности. Есть провиденциализм. Соловки – духовная надежда России. А всего-то полтора десятка монахов.
Восток заполыхал в лицах.
1998–2000 гг.