Школа богатырей. Расколотая мечта

Кудесин Алексей

Он лежал, ощущая, что может дышать. Горло саднило. Над ним замерла фигура в тёмном, выделяющаяся на светлом фоне кремлёвской стены.

– Ёшь-матрёшь! Что за шутки? – Любимка вскочил и хлопнул себя по поясу, где висел кинжал. Оружия не было, тогда Любим выставил перед собой кулаки.

– Держи. Достал, чтобы не потерялось, – раздался насмешливый голос. Рядом с ногой отрока в землю воткнулся кинжал. Если бы чуть не отодвинул ступню – пригвоздил бы.

– Дядька Болт? – удивлённо проговорил Любим. – Вы чего тут?..

– Шёл

мимо, увидел, никак наш герой сбежать надумал, – проговорил из темноты все так же насмешливый голос. – Не мог смотреть, как неуклюже ты это пытаешься делать…

– Чего это неуклюже?! – надулся Любимка. – Я все продумал…

– Ты шёл прямо в лапы Стоянова любимца. Одно движение, и он бы тебя заметил.

– Правда? – Любимка потёр шею.

– Да, – голос Болта стал холодным и деловым. – Идём. Я выведу тебя из города.

Дальнейшее произвело на Любима неизгладимое впечатление. Воронёный богатырь не стал переходить в режим земной тяги, вообще её не использовал. Он просто не сделал ни одного лишнего движения.

– За мной, – скомандовал Болт. Они прошли вдоль стены до ближайшей сторожевой башни. Любимка недоумевал. Там же врата, а значит стража. Как мы их минуем.

Когда подошли, он увидел, что ворота пусты. Стражи не было. Любимка открыл рот, чтобы возмутиться сим фактом, но богатырь резко ускорился.

Потом был ночной бег по Китай-городу. Болт словно чуял людей. Не раз и не два он резко сворачивал на соседнюю улицу, нырял в подворотню или замирал, пропуская шумную компанию или гридней ночной стражи. Ни разу не ошибся и не произнёс ни слова. Он словно выполнял сложную хорошо отрепетированную постановку. Но Любимка знал, что это не постановка. Ибо все эти люди, которые встретились им, просто не могли подыгрывать.

Несколько раз пытался сказать что-то восхищённое или вопросительное. Воронёный так на него зыркнул, что говорить расхотелось вовсе.

На выходе из города стража была, но Болт просто свернул в сторону и повёл его вдоль стены. Стены вокруг Китай города не такие внушительные, как кремлёвские. Не были они и каменными. Как раз посреди, на одинаковом расстоянии меж двух башенок висела спущенная сверху верёвка. Болт подёргал её и начал стремительно взбираться. Любимка поплевал на руки и полез следом.

Сперва было трудно, верёвка драла кожу ладоней, ноги проскальзывали по гладким брёвнам. Потом подключилась земная тяга, и взбираться стало легче. Не успел миновать середину стены, как верёвку дёрнуло, и Любимка едва не грохнулся вниз. Его стремительно потащило наверх. Это Болту надоело ждать, и он втянул верёвку к себе.

– Вниз прыгаем так, – сказал он и исчез в бойнице. Ни одного звука не выдало его приземления, стояла полная тишина.

– Ух, дядька Болт даёт, – мотнул головой Любимка и, не раздумывая, скакнул следом. Тело завопило от страха. Вспомнился тот момент, когда его выбросили над полигоном в свободное падение.

Здесь

высота была куда меньше, не успел толком испугаться. Глаз Ворона тоже не стал мудрствовать. Он просто защитил его от падения.

Бах! Удар был такой силы, что Любиму показалось, будто стену перетряхнуло по брёвнышку.

– Дурень неумелый! – прошипел воронёный. Хапнул отрока за шиворот и молнией мелькнул через свободное пространство. Наверху уже раздавался топот, и мелькали факелы.

Когда оказались под сводами леса, Болт выпустил его. Любимка оскорблённо расправил одежду и оглянулся на далёкие стены Москвы.

– Ёшь-матрёшь! А ловко мы их!

– Мы? – воронёный презрительно фыркнул. Он резко повернулся, лишь мелькнул чёрный плащ, и направился вглубь леса. Любимка засеменил следом.

По небу ползли тяжёлые облака, они то скрывали острый серп месяца, то выпихивали на всеобщее обозрение.

– А я вот что подумал! Становись моим учителем!

Болт остановился и поглядел на него. Изучал так, словно увидел какую-то диковину. Любимка подумал, что воронёный прикидывает, на что он годен. Тут же расправил плечи и слегка отклонил в сторону голову, чтобы красивее глядеться.

– Исключено! – сказал Болт и возобновил ход.

– Но почему?! – пыхтя, догнал его Любимка. Богатырь не ответил, лишь прибавил шаг. Любимка снова догнал его.

– Ты не можешь мне отказать! Я прошёл золотыми вратами! – обиженно сказал он.

Сказанное развеселило Болта. Он задрожал от смеха, в уголках глаз резче обозначились морщинки.

– И чему же ты хочешь у меня научиться? – спросил воронёный. – Прятаться, как тать ночной? Нападать из засады, словно разбойник? Или вот. Втираться в доверие и наносить удар в спину?!

И вот уже не веселье, а боль звучит в голосе тёмного богатыря. Яростная боль. Любимка даже отступил на шаг.

Взор воронёного полыхал. Любим ощутил, что все висит на волоске. Не смотря на гордыню последних дней, вдруг ощутил себя крохотным несмышлёным щенком рядом с матерым волкодавом. Волкодавом, которого он только что разозлил.

И тут в голове Любимки будто что-то переключилось. Он вспомнил… Маруську. Крохотную девочку из приюта. Ей было совсем мало годиков, но она всегда добивалась своего. Любимка совершенно не знал, отчего он вспомнил девочку, казалось, в нынешнем положении это было бессмысленнее всего.

Он поглядел на воронёного и вдруг ощутил отблеск боли. Настоящей сильной боли, которая гнездилась в груди этого человека. Любимка содрогнулся всем телом, а потом…

Широко шагнув к оскаленному, как злобный волк Болту, он вдруг обнял его и прижался головой к его широкой груди. Болт от неожиданности замер, не зная, что делать. Глаза его расширились, тело напряглось, Любиму сперва показалось, что обнимает деревянный чурбан. Потом вдруг воронёный замер, словно страшился спугнуть это мимолётное ощущение тепла.