Школа чернокнижников
Шрифт:
– Полгода! – напомнила я себе.
Хочется тётке вырядить меня в старомодный шутовской костюм – ну и пусть себе развлекается. Лишь бы не орала.
Я снова вышла из комнаты и нос к носу столкнулась с Гресильдой. Та отступила на шаг и радостно всплеснула руками:
– Какая же прелесть! Но на мне, конечно, оно сидело лучше… Все-таки ты слишком тощая.
Она бросила взгляд на часы.
– Пойдём! Скоро гость прибудет.
Развернулась и поплыла по коридору. Я втянула носом воздух. В кухне определенно кто-то готовил.
«Гресильда
Видимо, ожидается очень-очень важный гость, раз она так раскошелилась.
Нагнав Гресильду, я шагнула за ней следом в гостиную и ахнула.
Стол был накрыт просто роскошный. Тетка даже достала старинный сервиз и серебряные приборы. Такого за всё время моего пребывания в их доме не случалось ни разу. До этого мгновения я вообще была уверена, что Гресильда купила столовое серебро исключительно для того, чтобы прислуге было что начищать по выходным.
– Пора, – выдохнула тетка и потащила меня в прихожую. Огляделась и нервно крикнула: – Сир Татрак, где вы?
– Иду, – флегматично пропыхтело с лестницы.
Сир Татрак спускался по ступенькам. Он был наряжен в лучший костюм. Правда, покупался этот костюм ещё до того, как Татрак обзавёлся обширным животом, и теперь разве что не трещал по швам. Было видно, что одежда доставляет дядюшке искренние страдания.
Наконец, мы втроем застыли у входных дверей.
«Повар, прислуга, серебро, сервиз, накрыто не в столовой, а в гостиной, Гресильда почти в истерике, Татрак в костюме… Не иначе как в гости нагрянет сам император», – усмехнулась я про себя.
Но, разумеется, не император почтил визитом теткин дом.
В назначенный час на пороге появился барон Бардольф. Впрочем, этот высокий сутулый старик с крючковатым носом в нашем городке был фигурой, пожалуй, даже более значимой, чем сам император. Тот обитал в столице и был недосягаем. А барон жил здесь, и вряд ли будет преувеличением сказать, что весь город принадлежал ему с потрохами.
Говорили, ему семьдесят лет. Говорили, что год назад он в очередной раз овдовел и что его жены одна за другой мрут как мухи. А еще говорили, что он жаден, жесток, злопамятен и настолько высокомерен, что не принимает никого у себя и сам ни к кому не ездит.
Интересно, и какие дела у него могут быть с моей теткой, с одной из тех, кого он откровенно презирает?
Я бросила быстрый осторожный взгляд на барона и вздрогнула. Он улыбался. Надменно, одними губами. Злые, блеклые, чуть навыкат глаза не мигая смотрели на меня.
– Приветствую вас, сирра Аллиона! – проскрипел он, обхватил мою ладонь холодными влажными пальцами, поднес ее к губам и поцеловал.
От отвращения передернуло. Захотелось тут же вытереть ее о платье.
Я покосилась на тётку. Это ещё что такое? Барон
– И вам доброго здравия, сир Бардольф! – пробормотала я, по-прежнему не понимая, что тут происходит.
Но что бы ни происходило – мне оно не нравилось. Очень не нравилось.
Гресильда тут же оттеснила меня, подобострастно приветствуя «дорогого гостя». Сир Татрак вторил жене, разом растеряв всю свою флегматичность. Похоже, оба были готовы пищать от радости, что барон снизошел до визита в их дом.
Наконец расшаркивания закончились, все переместились в гостиную и расселись, причем Гресильда устроилась прямо рядом со мной. Прислуга подала первую перемену блюд, и тётка попыталась завести светскую беседу.
– Погоды нынче стоят прекрасные! – сияя, сообщила она.
Я вспомнила, как вчера плелась под мерзким моросящим дождём, и посмотрела в окно. На улице ветер пригибал деревья к земле, рвал зонты из рук редких прохожих, колоколом надувал их плащи.
И правда, прекраснее некуда!
Но никто словно бы и не заметил, что хозяйка дома ляпнула явную глупость.
Барон Бардольф снисходительно кивнул:
– Великолепная погода! – обшарил меня взглядом и задумчиво произнес: – Но даже ей не сравниться с красотой сирры Аллионы!
Я поперхнулась. Весьма сомнительный комплимент.
Но дело даже не в том, что сам комплимент ужасен, а в том, какого такого чёрта этот мерзкий старик вообще отвешивает мне комплименты?
И тут до меня начало доходить…
Его внезапный визит. Бесцеремонное, наглое разглядывание…
Они же не… они же не собираются…
Я посмотрела на барона. Теперь, когда он не пролетал мимо в карете, а сидел прямо напротив, близко, он казался еще морщинистее, безобразнее, старее и… И страшнее, во всех смыслах этого слова. И ему меня…
Да нет, не может быть! Гресильда, конечно, тетка корыстная и характер у нее не сахар, но такое даже ей в голову не могло прийти.
А барон между тем продолжал, скользя глазами по моей шее:
– Красивая, юная, свежая, неискушенная, невинная… – и с каждым его словом голос звучал все глуше, а взгляд опускался все ниже и ниже, пока не утонул в глубине дурацкого выреза.
О боже… Сомнений не осталось: неспроста высокомерный хозяин города явился в наш дом. Нет, моя тётка окончательно выжила из ума, если думает…
Барон хрипло выдохнул, откинулся небрежно на спинку стула и надменно заявил как о чем-то решенном:
– Я собираюсь похитить это сокровище. Сир Татрак, сирра Гресильда! Решено. Я женюсь на сирре Аллионе!
– Нет! – крикнула я. – Ни за что!
В бок воткнулся острый локоть, я невольно обернулась и поймала яростный взгляд Гресильды, означавший, что жить мне осталось буквально несколько минут.
– Нет? – ледяным тоном переспросил барон.
– Не слушайте же её, сир Бардольф, не слушайте! – залепетала тётка.