Школа для толстушек
Шрифт:
Из аппаратной вышли Марк и Ирина. Он тут же открыл дверь соседней комнаты и скрылся в ней. Ирина хотела последовать за мужем, но, увидев лица подруг, задержалась.
– Поля и Ксюша! Я хочу вам сказать несколько слов. – Ирина приглашающе распахнула дверь еще одной комнаты.
Она вдруг почувствовала себя книжным детективом, вроде мисс Марпл, которая шепчется со свидетелями по углам. Но рассказывать всем, и тем более Васе, об интриге сына ей не хотелось.
Как и Марк, Ксюша и Поля сначала не поверили Ирине, а потом нашли свои аргументы в подтверждение ее теории. Ксюша указала
Вопрос, зачем это Левочка учудил, остался открытым. В отличие от Марка Ксюша и Поля придерживались убеждения: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не компьютерами.
Через несколько минут Левина выходка превратилась в секрет Полишинеля: Поля донесла мужу, а Ксюша просветила Олега.
Марк лежал на нижней лежанке двухъярусной кровати и смотрел на днище верхней. Ирина присела рядом.
– Ты хотел поговорить со мной, – напомнила она.
– Да, – вяло отозвался он, не переводя на жену взгляда, – но, боюсь, это бессмысленно. Все мое существование последние годы бессмысленно. Я бежал, пыхтел, потел и пропустил что-то очень важное. Не понимаю, здешней жизни не понимаю. У всех в крови адреналина больше, чем гемоглобина. Это хорошо? Это лучше, чем то, к чему я стремился, что построил? В доме, который построил Марк, живет только мрак.
– Не нужно злых каламбуров. Я уверена, вы с Левой будете большими друзьями.
– Сейчас речь не о Леве.
После недолгого молчания Ирина призналась:
– Марк, я влюбилась.
– Знаю, – горько усмехнулся он, – что еще могло тебя преобразить или стимулировать тягу к спорту.
– Я впервые почувствовала себя женщиной.
– Избавь меня от рассказа о достоинствах твоего избранника.
– Ты не понял! – горячо возразила Ирина. – Никаких достоинств у него нет! Он просто лампа в инкубаторе! На третьем курсе мы ставили опыты с куриными эмбрионами. Меня всегда завораживало, когда цыпленок клювом разбивал скорлупу и выбирался на свет. Я никогда не была женщиной, сидела в скорлупе.
– Может, мне твоему дружку премию выписать за его сокрушительные мужские способности?
– Марк! У нас не было никаких интимных отношений! Я Платона читала, пока с Ксюшей и Полей не познакомилась и мы не решили собой заняться. Я абсолютно откровенна с тобой, а ты меня оскорбляешь за искренность. Как ты мог подумать!
– Хочу уточнить. Значит, целовались, а дальше дело не пошло?
– Возмутительно! – Ирина вскочила, пересела на другую кровать. Она уже не оправдывалась, а обвиняла мужа: – Тебе всегда было наплевать, что со мной происходит, что я чувствую! Тебе нужно кормить меня с руки и запирать дверцу клетки, когда уходишь.
– Заблуждаешься! – Марк тоже сел, спустив ноги.
– Нет! – Ирина сама удивлялась, из каких закоулков сознания выползли упреки. – Тебе в голову не приходило, что я могу испытывать нормальные женские потребности – видеть восхищение, слышать комплименты, хорошо выглядеть, наконец. Всю жизнь была дурнушкой, и тебя это устраивало. Естественное изменение гормонального фона (напомню – разлука с любимым мужем)
Она чуть не плакала, а Марк смотрел на нее, широко улыбаясь.
– Смешно? – спросила Ирина. – С завтрашнего дня я начну есть блины, снова растолстею, нацеплю очки. Ты будешь доволен? Для тебя старалась. Ошиблась, исправлюсь.
Марк понял, что если он сейчас упадет на колени в покаянии или станет убеждать в своей любви, то все это будет смахивать на мыльную оперу в исполнении неопытного артиста. Он не мог быстро перестроиться и мгновенно научиться говорить комплименты. Поэтому прибегнул к старому испытанному средству – к юмору.
– Я запрещаю тебе есть блины! – сказал он притворно строго. – И не заблуждайся, пожалуйста, на свой счет. Чтобы соответствовать моему идеалу, тебе еще три-четыре килограмма придется сбросить.
Единственная пара, не связанная брачными узами, Ксюша и Олег, вела беседу в общей комнате. Затронутую тему любая нормальная женщина постаралась бы обойти, но Ксюша никогда не была нормальной. Олег выразил сожаление, что в кладовке нет спиртного, сейчас самое время принять.
– Я не пью, – призналась Ксюша. – Вернее, раньше пила… как свинья…
Она проклинала свой язык, который выболтал про позорное прошлое. Ксюша рассказала, как после смерти дочери превратилась в толстую сварливую бабу, злую на весь белый свет и в одиночестве пьянствующую на кухне. Если бы она не встретилась с Полей и Ириной, то наверняка бы закончила свою жизнь под забором.
Олег уже вступил в тот возраст, когда половина его пьющих друзей схватилась за голову и вылечилась от алкоголизма. Правда, вторая половина продолжала катиться по наклонной. Поэтому он хорошо знал, как и чем лечат от пьянства. Кроме того, любой человек, мало-мальски знакомый с Ириной, должен был понять, что она не способна подвергнуть чью-то жизнь риску, тем более жизнь подруги. Ксюшу просто надули, и, если она выпьет хоть литр вина, ничего с ней не случится.
Растерянное выражение лица Олега (он не мог решить, открывать ли Ксюше глаза на правду) она восприняла по-своему – брезгует, но не хочет отвращения показать. Ксюша тяжело вздохнула и мысленно обозвала себя законченной идиоткой. Только идиотка, вместо того чтобы кокетничать с молодым человеком, который ей нравится, рассказывает о страшных пороках.
Из комнаты Марка и Ирины донесся протяжный женский стон. Ксюша вскочила и бросилась на помощь. Олег едва успел перехватить ее у двери.
– Ты что? С ума сошла? Не понимаешь? – Он постучал пальцем у виска.
И словно для того, чтобы бестолковой Ксюше окончательно стало ясно, что происходит, из комнаты Поли и Васи послышался ритмичный скрип кровати. Ксюша смущенно вспыхнула. Олег тихо рассмеялся и потянул Ксюшу за руку в пустую комнату, точную копию тех, где находились ее подруги.
Они сели на кровати друг напротив друга. Акты любви за соседними стенами Олег посчитал подходящей обстановкой для объяснения, к которому давно готовился.
– Ксюша, – спросил он, – ты бы вышла за меня?
– Еще чего! – возмутилась Ксюша.