Школа Добра
Шрифт:
Ректор, к счастью, был на месте, несмотря на поздний час. И я только в тот момент, когда стучала в его двери, подумала, что даже абстрактно не представляю, где глава нашей Школы живет.
– Детка? – ректор удивленно привстал из кресла, когда я влетела в кабинет вся запыхавшаяся и раскрасневшаяся от бега. И да, с одиноким ботинком в руках.
– У нас проклятие упыря в корпусе, – выдохнула я с порога и Вельзевул Аззариэлевич побледнел. За грудь схватился и пробормотал устало:
– Вы меня доконаете, честное слово! Откуда взялось?
–
– Понятно… – протянул ректор, вздохнул тяжело и взял в руки принесенную мною обувь. – Понятно-понятно…
Открыл шкаф, в котором почему-то стоял кипящий, булькающий и дымящий котел.
– Ох, как же мне все понятно… – еще раз мне рассеянно улыбнулся и аккуратно ботинок в варево опустил.
И пар над котлом побелел, взметнулся вверх жарким тугим облаком и явил нам с директором совершенно фантастическую по своему содержанию картину.
В самом центре моей комнаты – моей комнаты!!!!! – стоял Альфред Ботинки. И он самым наглым образом обнимал совершенно счастливую, по виду, Аврорку. Альфред. Ботинки. Аврорку. Обнимал. Будь прокляты разъединенные миры и все их жители, но что, ко всем чертям, произошло на нашем этаже за те пять минут, что я бегала за чаем?
– Понятно-понятно, – уже привычно произнес Вельзевул Аззариэлевич, и я на секунду испугалась, что он попал под заклятие «Одного слова». Таких больных в королевском госпитале папа нам тоже показывал.
– Но ты же, милая, кажется, говорила, что твоя подруга влюблена… эээ, – в этом моменте я облегченно выдохнула, потому что мои подозрения по поводу директорской невменяемости развеялись, а после этого привычно затаила дыхание, ожидая, когда начальство Веника метлой обзовет.
– Если не ошибаюсь, в Вениамина Фростика, – закончил предложение ректор Школы Добра, окончательно разрушая все мои стереотипы, ожидания и надежды.
– Ага!
– Точно?
– Ну, она так думала…
– Понятно… – снова испугал меня ректор, а потом резким движением захлопнул шкаф, в котором стоял котел с варившимся принесенным мной ботинком. – Юлиана, веди.
– К-куда?
– В вашу комнату, конечно! – начальство соизволило улыбнуться. – Или где, по твоему мнению, Аврора Могила сейчас находится?
И вот мне, наверное, надо было в тот момент задуматься о том, почему ректор знает, как выглядит наша с Авроркой комната изнутри, но я не задумалась. Я честно развернулась к выходу, показывая Вельзевулу Аззариэлевичу дорогу.
А в комнате мы нашли записку, написанную в две руки, а точнее, почерком Авроркиным и еще одним, вероятно, Ботинковским: «Прости, дорогая, вернусь из медового месяца, все объясню. Поль, да. Это она». И все. Хотелось ли мне в этот момент убить Аврору смертью мучительно и страшной? О, да!..
Что значит медовый месяц? Какой медовый
– Ах, украли шкатулку! – неожиданно догадалась я и бросилась проверять, на месте ли мой ценный подарок.
Коробочка стояла на подоконнике. На том месте, где я ее и оставила. А вот Григорий пропал.
– Какую шкатулку? – спросил Вельзевул Аззариэлевич.
– Не шкатулку, – ответила я, испуганно глядя на след от Григорьевского горшка. – Кабачка у меня украли.
– Кабачка?
– Да. И судя по тому, что я нигде не вижу суетящейся в панике мышиной морды, еще и Вепря.
Ректор удивленно приподнял брови.
– Не понял.
– Я знаю, что домашних животных по правилам проживания заводить нельзя, – невежливо отмахнулась я и на всякий случай заглянула под шкаф. – Но он тут еще до нас был. И вообще, если бы вы знали Вепря… Вообще непонятно, если честно, кто кого завел. Мы его или он… Нет, но кабачок-то кому понадобился?
Вельзевул Аззариэлевич смотрел на меня, как на умалишенную.
– Это Тищенко! – объявила я уверенным голосом и попыталась выбежать в коридор, но была ловко схвачена ректором за локоток.
– Постой! Никакой Тищенко твоего Григория не похищал. Собери самые необходимые вещи. Сейчас. Ты временно переезжаешь в другую комнату.
– В другую? – я растерянно и непонимающе смотрела на Вельзевула Аззариэлевича. – Да почему?
– Потому что здесь ты не можешь оставаться.
Исчерпывающий ответ.
– Берешь какие-то вещи или сразу уходим?
Конечно, беру вещи! Я схватила свою шкатулку, папин волшебный кристалл, запасную форму, халат, пижаму, мыло, зубную щетку и остановилась задумчиво у кровати.
– В чем дело?
– А откуда вы знаете про Григория?
– Давай не сейчас, ладно? Все собрала?
Я пожала плечами. Конечно, через пять минут после того, как двери моей комнаты закроются за мной, я обязательно вспомню, что взяла не все, что забыла про какую-то исключительной важности вещь.
– Ну, учебники еще надо взять… – неуверенно протянула я. – И конспекты…
– Не надо. Твоя новая соседка, я уверен, с тобой поделится необходимым.
– А, ну тогда, наверное, да… все. Кажется.
Я схватила свои вещи в охапку и направилась к выходу, когда меня вдруг осенила мысль:
– Вельзевул Аззариэлевич, а к кому это вы меня собрались подселить, а? Я как-то вдруг передумала. Не хочу никуда. И где Аврорка?
Ректор неэлегантно вытолкнул меня за порог, под пятую точку подпихнув, затем положил правую руку на запертую дверь в еще недавно мою комнату и прошептал какое-то заклинание не на старомагическом, синими линиями сквозь старую краску проступили древесные жилы, и вход в комнату исчез, растворившись в стене.