Школа Добра
Шрифт:
– Мне совершенно точно известно, что шкатулка Юлы не работала как обычная шкатулка желаний. Потому что она достала из своей коробочки по крайней мере один работающий артефакт. О чем нам это говорит?
Эро обвел присутствующих вопросительным взглядом, выдерживая паузу. Я даже губу от нетерпения прикусила, дожидаясь, пока он соизволит продолжить.
– Это говорит нам о том, что данная вещь не является тем, под что маскируется, – и палец указательный с торжествующим видом вверх поднял, а я лично ничего не поняла.
– Это ведь вещественный портал? – сыщик посмотрел на
– Полагаю, вы хотели подсидеть своего начальника, – обличительным тоном произнес Пауль, глядя в глаза господину Сафскому. – Мы знаем, что это вы заряжали шкатулку. Спрашивается, зачем вы ее в портал переделали? Королевская сокровищница.
– И не только королевская... – протянул ректор, переглянувшись с моим родителем. Ой, чувствую, что-то они темнят.
– Бред какой-то! – высокомерно заявил отец Фифы и руки на груди скрестил. – Причем унизительнее всего, что бред в исполнении какого-то ребенка...
– Действительно, – Волчок-старший жестом велел Павлику сесть. – Хватит эксплуатировать детский труд... Хотя в этом заведении это и разрешено Уставом.
Папа подмигнул мне неулыбающимся глазом и уточнил:
– И раз уж один конкретный ребенок мне все испортил, – осуждающий взгляд в сторону искренне возмущенного Эро, – давайте будем довольствоваться тем, что имеем.
Никто из нас и глазом моргнуть не успел, как королевский маг сделал простую петлю правды и захлестнул ее на шее своего секретаря.
– Я так понимаю, основную информацию вы защитили от такого способа допроса?
Сафский двумя руками схватился за горло и кивнул.
– Ладно. Давай по неосновной.
– Расчет был на то, чтобы сдвинуть именно меня?
– Да.
– По обвинению в воровстве?
Мужчина дернул шеей, но ответил:
– Мне подумалось, что будет странно, если пропавшие из сокровищниц основных родов вещи окажутся у дочери королевского мага.
Вот же коварный тип! Интересно, а кому принадлежали мои «исполнившиеся желания». И еще один насущный вопрос: кому и как их возвращать? И возвращать ли?.. Ну, просто сережки такие замечательные… И это я про зеркало старалась не думать. Потому что, несмотря на то, что я торжественно поклялась себе спрятать его на самое дно тумбочки и не разговаривать с Александром до самого его возвращения в Школу, мое уникальное средство связи по-прежнему лежало в правом кармане юбки.
– Ладно, – Эро нахмурился. – Но проклинать-то шкатулку зачем надо было? И что это за проклятие такое было странное? Ясно, что Фифи случайно попала, и расчет был на то, что крышку откроет Юлка…
– А пожалуй, отпустим-ка мы детей, – неожиданно перебил говорившего мой папа. – Как вы думаете, Вельзевул Аззариэлевич? Зачем их мучить неинтересными взрослыми разговорами?..
Неинтересными?! Такого коварства я от главы своего семейства никак не ожидала.
– Ничего-ничего! – поспешила заверить. – Мы подождем!
И улыбнулась преданно и открыто, бросив быстрый взгляд на остальных «деток». Аврорка глаза потупила, потому что Ботинки ей что-то на ушко шептал, Фифи смотрела на своего отца неверящим взглядом, а Иза по-прежнему изучала
– То есть как это «отпустим»? – все еще бормотал он возмущенно, когда нас все-таки выставили из кабинета. Ирэна из приемной куда-то ушла по своим важным делам, поэтому мы, пользуясь тем, что нас никто не мог выставить вон, сгрудились у ее стола.
– То есть как это «отпустим»?.. – сыщик все еще не верил и суетился у двери, надеясь услышать хоть что-то из того, что в ректорском кабинете происходило. Наивный! Мой папа не оставляет лазеек. Поэтому я, например, даже и пытаться не стала. А Ботинки и не думал об этом, кажется. Они с моей подругой в перетягивание каната играли. Причем вместо каната у них была бледная тонкая ручка с накрашенными розовым лаком ноготками.
– Меня больше интересует, каким образом ты ему все испортил… – протянул Альфред, не выпуская из захвата Авроркиной ладошки. Могила еще раз дернулась, вздохнула, поймав мой удивленный взгляд, бросила попытки вырваться и произнесла:
– А почему Маркову отпустили?
Мы все, и даже порыжевшая Фифа, повернулись к Изе. Действительно, почему это ее отпустили. Разве воров нынче не отправляют в Острог?
– А все просто, – отмахнулся Пауль, почесывая мочку правого уха и не сводя вожделенного взгляда с моих сережек. – По требованию Администрации будет созван студенческий совет, там и решат, что дальше с ней делать… Юл, а ты ничего не?.. – и красноречиво бровью дернул, указывая взглядом на мои уши.
– Ничего…
– Ох, как жалко-то…
Пауль еще раз с тоскою посмотрел на закрытую дверь, а потом словно опомнился:
– Слушай, им же сейчас совсем-совсем не до нас…
И я как-то сразу поняла, на что Павлик намекает. Мы немедленно простились со своими друзьями и почти бегом понеслись к летней беседке.
На выходе из АДа я споткнулась и Эро, усмехнувшись, подхватил меня под локоть.
– Ой, спасибо! – пискнула и в своего спасителя двумя руками вцепилась.
– Всегда пожалуйста, – он дернулся ко мне, словно собирался еще что-то сказать, а потом я за его спиной увидела фигуру в черном и воздухом подавилась, и зашептала быстро и сбивчиво:
– Павлик, а ты не знаешь заклинание лопаты?
– Лопаты? – он моргнул удивленно.
– Ну, чтобы можно было немедленно сквозь землю провалиться и затаиться там на время, а?
– Такого заклинания совершенно точно нет.
Ох, как жалко-то! Потому что разговаривать с хмурящимся за спиной сыщика Алексом прямо сейчас не хотелось ни капельки. Я бы, наверное, так и бегала от него до конца практики, если бы он не явился своей собственной темной персоной к порогу моего дома. Ну, в смысле к порогу АДа. А тут я стою такая, почти прижавшись к Павлику и двумя руками за него ухватившись. При этом я слегка растеряна, потому что не знаю, как относиться ко всему, что узнала за последние несколько дней. Немножко расстроена, так как не представляю, как со всем этим жить дальше. Обижена чуть-чуть, ну, где это видано: из-за некоторых бабников я в такую историю некрасивую влипла, и еще и друзей своих за собой утянула.