Школа Добра
Шрифт:
– Дер-р-р-рьмо! – прорычала Ингрид и надолго нырнула. Когда же я уже отчаялась увидеть ее снова и окончательно уверилась в том, что не спасла, а погубила девчонку, воды горного озера всколыхнулись, и на меня из темноты сверкнули два зеленых хищных глаза.
– Дер-р-жись, – прорычало из темноты, и я схватилась левой рукой за мокрую шерсть, помогая себе плыть правой.
– Спасибо! – поблагодарила я, не переставая стучать зубами, когда мы все-таки выбрались на берег.
– Тебе спасибо, – буркнула Ингрид и, отойдя от меня на
– И что мы теперь будем делать?
Волчица в нацепленных на нос миниатюрных розовых очках смотрелась странно и, наверное, смешно. Несомненно, только этим можно было объяснить мой внезапный приступ смеха. Я откинулась на спину и захохотала на всю округу. А Ингрид зарычала на меня, небольно цапнув за ногу.
Действительно, не время веселиться. Поднялась на ноги, подошла к берегу и, опустив правую руку в воды горного озера, создала стандартный сигнал призыва, означавший "Я в опасности. Нужна помощь". Будем надеться, что у этого водоема есть выход к всемирной сети рек. В противном же случае, даже не знаю, что и предпринять. Пока же надо было просто ждать. Опустилась на траву рядом с рыжей волчицей и задумчиво произнесла.
– А скажи мне, Ингрид, для какого такого обряда ты понадобилась айвэ Лиару?
Волчица фыркнула и недовольно проворчала:
– Гнилой маг любит поболтать, это правда. Но никогда ничего действительно ценного не говорит... Я, если честно, вообще ничего не слышала про обряд. Я думала, я им для следствия нужна.
Где-то в районе моего копчика заворочалось неприятное предчувствие, по позвоночнику вскарабкалось наверх и вцепилось зубами в шею, заставив меня испуганно вздрогнуть.
– Для следствия?
Ингрид опустила голову на лапы и прикрыла глаза.
– У меня как бы муж погиб. Четыре дня назад.
Четыре дня... В голове словно щелкнуло что-то, и я обреченным голосом спросила:
– Арнульв?
Метнулась темно-рыжей молнией, опрокинула на землю, выбивая дух из легких, и зарычала, глядя мне в лицо:
– Никогда... никогда, слышишь... Даже имя его, чтобы ни запаха, ни следа... ничего!
Я подняла руку и аккуратно вытерла крупную слезу, которая выкатилась из ярко-зеленого глаза. Обрывки слов и воспоминаний той ночи крутились в моей голове, складываясь в нечеткую картину.
– Я не хотела, прости.
Ингрид отпустила меня и снова легла, опустив голову на лапы.
– Я думала, что все закончилось, когда ма... когда мне сказали, что он умер. А оказалось, нет. Оказалось, что и после смерти он продолжает мучить меня. Люди айвэ Лиара забрали меня в башню наутро после радостной вести. Я думала, что меня казнят...
– За что?
– За убийство, конечно.
– Но разве...
– Очень хотела, – призналась она и зажмурилась. – Больше всего на свете, но нет, не я. Не знаю, кто, но спасибо ему, тому доброму человеку, который
Я никак не прокомментировала ее слова, но на всякий случай опустила глаза, продолжая слушать.
– Они пришли утром. И я подумала, что никто и не будет проводить следствие, зачем? Всегда же можно сделать виноватой фамильную суку. И род не пострадает, и возмездие свершится... Привезли меня в башню. Кормили. Ни о чем не спрашивали. Айвэ этот приходил несколько раз, хватал меня за щеки и лопотал что-то о том, что я его девочка и что он меня очень долго ждал... старый извращенец. Все они извращенцы.
Ингрид открыла глаза, задрала морду и громко взвыла, а потом добавила голосом, в котором яростно звенела злость:
– Мужиков ненавижу...
Могу ее понять, наверное. Точно могу. Если бы Арнульв был моим мужем... я бы повесилась. Некоторое время мы просто молчали и думали каждая о своем. А потом молодая волчица произнесла:
– Я буду признательна тебе, если ты никому не скажешь о том, что я могу обращаться.
– В смысле? – растерялась я.
– Если кто-нибудь из старейшин узнает о том, что я полноценная волчица... мне крышка.
Ингрид тяжелым решительным взглядом посмотрела на мою шею. И я вдруг поняла, что эта девочка реально думает о том, не проще ли меня убить, чем надеяться на мое молчание.
– Что значит "полноценная"? – осипшим от внезапного страха голосом уточнила я. – Бывают и неполноценные?
– Неполноценных волчиц не бывает. Те, кто не может обратиться к животной форме, но в ком течет волчья кровь... они просто кобели и суки. Охотники, рабочие, прислуга и...
Она замолчала, но я продолжила за нее, почувствовав, как краска расплылась по моим щекам:
– Игрушки. Рабы.
Что же может быть хуже этого, если она боится?
– Полноценных волчиц держат в отдельной деревне. Заботятся о них... Неплохо, кстати, заботятся... У оборотней вообще очень силен культ беременной женщины. А полноценная волчица, как говорят наши старейшины, это волчица беременная, – неохотно пояснила Ингрид, а я в ужасе зажала рот рукой.
Все-таки не зря я оборотней не люблю. Об этой стороне их темной жизни я как-то раньше не слышала.
– Мы вымираем, знаешь ли, – продолжила несчастная волчица. – Вот наши мужчины и нашли выход из положения... Ты не думай, раньше все не так было. Это лет двадцать назад началось...
Она не пыталась оправдать свой народ, нет, она усталым голосом просто констатировала факт.
– И что, все-все волчицы... вот так вот? – прошептала я.
– Не все, – Ингрид угрюмо оскалилась. – Мама моя вот не хотела быть инкубатором... и знаешь, чем закончила?
Не знаю, но, кажется, догадываюсь. Непонятно только, почему Уна называла себя последней рыжей волчицей старинного рода. Впрочем, это не мое дело. И я решила не лезть в чужую душу и не бередить и без того гноящиеся раны.