Школа Хизер Блоссом. Часть 3
Шрифт:
Это оказалась карта, нарисованая другой рукой, чем те, которые хранил мастер Баркли. Созданная с явным нарушением масштаба, она, однако, оказалась более понятной, чем предыдущая.
Поверх листа шла надпись четкими печатными буквами — Подвал под Северной Башней, ниже — переплетение узких искривленных ходов и небольшой крестик в конце с пометкой 531.
— Опять какие-то коды! — воскликнула Элли. — Почему нельзя все написать понятней?
«Потому что Король Благого Двора наложил заклятие, —
Воспоминания о магистре стали последней каплей, завершающей мучительный день. Элли почувствовала, что сейчас расплачется, и ушла в ванную. Там, посмотрев в глаза отражению, она приказала:
— Не смей о нем думать. Думай лучше о себе.
Собственный голос немного привел в чувства, но совет оказался немногим лучше слез. Память возвращала из прошлого один образ за другим — вот полузабытая вулгарка-одноклассница приглашает подруг на ночную вечеринку, но не Элли. Потому что ее и так никуда не отпустят, и это все знают. Дома целый дни проходят в молчании, потому что просто не о чем рассказать — ни общих интересов, ни доверия с теми, кого она считала родителями, не было. Они бы скорее во всем обвинили ее, назвали букой и одиночкой, и отобрали книги.
Спрятав как-то несколько любимых томов, «отец» быстро понял, насколько это действенное наказание и с тех пор периодически прибегал к нему, если Элли хоть вскользь упоминала о какой-нибудь проблеме.
Тогда, давясь перехватывающей горло обидой, Элли подолгу смотрела перед сном в стену, мечтая о ком-то сильном и могущественном, который спасет. Заберет из тусклого враждебного мира домой, прижмет к груди и назовет своей малышкой. Может быть, Грэм подходил на эту роль?
Но все же, при всем желании, Элли чувствовала, что нет. В Грэме не было той обволакивающей спокойной нежности, он охранял, а не заботился, был холоден и строг. Мужчина из грез давал ласку и покой, был чутким, угадывающим все потребности. Если немного сильнее напрячь воображение, можно почти ощутить, как его руки гладят ее по волосам, губы скользят по щеке, бережно даря наслаждение.
Элинор протяжно вздохнула — бывают ли такие на свете? И какова окажется цена такой встречи, если уж все в мире подчиняется балансу? Захочет ли быть с ней — не помнящей себя полуфейри? Что она сама предложит такому человеку?
Элли все-таки заплакала, от тоски по незримому, забытому или потерянному. Образ покровителя истаял, оставив щемящую надежду — все бывает, но для всех ли?
Подойдя к кабинету директора, Грэм услышал из-за двери его мягкий бархатистый голос — мастер Баркли рассказывал первокурсникам про Самайн. Юноша прислонился лбом к створке, успокаивая дыхание — до этого он почти бежал. Грэм постучал, громко и отрывисто, и снова прислушался. Мастер Персиваль прервал плавное повествование и коротко извинился. Распахнув дверь кабинета,
— Это было совсем не срочно, мастер Драммонд, — сказал мастер Баркли. — Вы, как я понимаю, тоже участвовали? Все прошло успешно?
— Это было очень срочно, директор, — с нажимом ответил Грэм. — Мне нужно найти Робина.
Мастер Персиваль слегка задумался.
— Пожалуй, Гудфеллоу — самый неуловимый из обитателей замка. Я не видел его уже около недели. Попросите кого-нибудь посмотреть в Башне Бригидд, или после урока я сам туда схожу.
Грэм слегка качнул головой, напряженно хмурясь.
— Я поищу сам. Вас же я очень настоятельно хочу попросить… — юноша открыто посмотрел мужчине в глаза. — Прикажите темным вернуть не смертельные ловушки на светлых.
— Вот как? — задумчиво пробормотал мастер Баркли. — Вы понимаете, что и сами можете пострадать?
— Вы запретили ставить их из-за… меня, — по-прежнему напряженно продолжил Грэм, — но не нужно. Теперь школа слишком уязвима. А из силка меня сможет освободить кто-нибудь из нейтральных.
Мастер Баркли задумчиво кивнул.
— Если вы сами настаиваете, мастер Драммонд, конечно. Но в связи с чем такая срочность?
— У меня есть большое подозрение, что светлые могут проникать в школу под личиной темных или нейтралов, — ответил Грэм. — Не спрашивайте, откуда я знаю, просто вижу. Может быть, только одного.
— Кто? — непривычно резко спросил директор.
Теперь он выглядел по-настоящему встревоженным. За прикрытой дверью в полный голос переговаривались первокурсники, но мастер Персиваль не обращал на это внимания.
— Темноволосый, с медальоном на шее, — медленно произнес Грэм, пристально наблюдая за реакцией мастера Баркли.
Директор слегка сник.
— Я предчувствовал. Что-то в нем было… Но я доверился обитателям замка, ведь они видят больше.
— Даже они не могут видеть через личину, — ответил Грэм. — Я могу, но, скорее всего, только именно этого фейри. И мне нужен Робин, один я могу не справиться. Темные мне откажут.
— Я понимаю… — сказал директор. Снова открыл дверь, шагнув назад в класс, обратился к студентам: — Я вас отпускаю, закончим завтра.
Мастер Персиваль предусмотрительно отошел в сторону, Грэма же вырвавшаяся из кабинета лавина первокурсников окружила и слегка пошатнула. Он недовольно вскинул голову и издал гневный возглас.
— Секунду, — сказал мастер Баркли. — Я пойду с вами. Если вы правы насчет светлого в замке, это поважнее занятий.
Он вернулся в кабинет и почти сразу вышел обратно без пергамента. Заперев дверь, он пошел по коридору, рассуждая на ходу:
— Робин не только самый неуловимый фейри замка. Он чуть ли не единственный, кто приходит, когда в нем действительно есть необходимость. Уверен, что он появится. Но все же первым делом я бы сходил в Башню Факультета Бригидд. А вот если его там нет, наши поиски могут затянуться.