Школа лукоморцев
Шрифт:
Обернувшись, Костя обнаружил, что дубы заполнили в том числе и дорогу и продолжали её поглощать на одной скорости с «тойотой», держа дистанцию около двух метров.
Слегка напуганный древесным преследованием, Костя снова повернулся вперёд. Развесистые кроны дубов мешали обзору, и казалось, что серо-коричневая лента дороги тянулась в бесконечность. Но вот впереди возник просвет.
– А что значат цифры «три» и «девять» на воротах? – спохватился Костя, нетерпеливо всматриваясь в постепенно расширяющийся проём.
– Эх, Костя, Костя, – цокнул языком Василий. – Неужели тебе цифры «три» и «девять»
На краю сознания Кости защекотала полузабытая, не до конца оформленная мысль, но схватить её за хвост он не успел.
«Тойота» вынырнула из строя дубов на открытое пространство, и у Кости от яркого света заслезились глаза. А когда он сморгнул лишнюю влагу, от увиденного его голова на секунду опустела.
– Добро пожаловать в Тридевятый лицей, – торжественно возвестил Василий.
Глава 6
Тридевятый лицей
За пределами леса грунтовая дорога быстро сменялась ровной брусчаткой, которая, расходясь в разные стороны, образовывала круговой подъезд. В центре него плескал и искрил на свету мраморный фонтан в окружении аккуратно постриженных декоративных деревьев, кустов и ухоженных клумб, многие из которых продолжали радовать глаз красочными соцветиями.
Но внимание Кости было приковано к зданию, к которому они неторопливо подъезжали.
Двухэтажная постройка из тёмно-коричневого, но слегка выцветшего, как припудренный шоколад, кирпича с песочно-серой отделкой, карнизами и водосточными трубами производила впечатление строгое, благородное, но в то же время тёплое и гостеприимное. Большие чистые окна сверкали, отражая солнечные лучи, широкое парадное крыльцо с пятью ступенями тоже приветливо блестело бело-жёлтыми прожилками на светло-сером мраморном фоне.
К дальним углам здания, возвышаясь на полтора этажа, были пристроены две башни: одна с конусной, другая с зубчатой плоской крышей. Когда «тойота» свернула к крыльцу, Костя обратил внимание, что от правой боковой стены в глубь территории отходила дугообразная галерея, которая соединяла здание с соседней трёхэтажной постройкой в том же стиле, но за деревьями её было трудно разглядеть подробнее.
– Это школьное каре, – заметив, куда Костя повернул голову, пояснил Василий, останавливая машину напротив парадного входа.
– Каре? – недоумённо нахмурился Костя.
– Не причёска, – усмехнулся Василий. – Каре – это квадратная или прямоугольная постройка с двориком посредине, название взято от боевого порядка такой формы. Там, – указал он влево, – ещё одно, общежитское каре. Если смотреть сверху, вместе с центральным зданием они формируют слегка приплюснутый треугольник. Ну, пойдём, нас ждут, – поторопил он, отщёлкивая ремень безопасности.
Костю неожиданно охватила робость, и пока он собирался с духом и выходил из машины, Василий успел достать из багажника сумку с его вещами и начал подниматься по ступенькам крыльца.
Забросив за плечо рюкзак, Костя ещё раз обозрел величественное здание от крыльца до карниза крыши и сглотнул. Он привык к современной школе с её лаконичным
– Костя! – привёл его в чувство окрик Василия, успевшего взяться за ручку одной из больших, под два с половиной метра, входных дверей из светлого дерева.
Спохватившись, Костя взбежал на мраморное крыльцо. Взгляд упал на полукружье над дверями с резным овалом и числом «39», как на воротах.
Василий быстро улыбнулся и в одно движение распахнул перед Костей обе двери.
За ними оказался просторный вестибюль в два этажа, светлый и воздушный. Узорчатый паркет из досок разных оттенков сверкал от лака, светло-мятные стены украшали картины в тяжёлых тёмно-золотистых рамах, подсвеченные элегантными латунными светильниками. С середины зала начиналась широкая мраморная лестница, ведущая на второй этаж, огороженный сероватыми балюстрадами с навершиями в виде ваз. Плавные вздымающиеся линии перил, пилястры и начинающиеся от них на втором этаже карнизы утягивали взгляд вверх за собой, поэтому Костя невольно запрокинул голову и разинул рот, чуть не задохнувшись от восторга.
Весь потолок вестибюля занимало гигантское панно. По его краям пенились океанские волны, в одном углу из пучины выпрыгивал серо-синий кит, в другом грозно ревел трёхглавый крылатый змей, в третьем сияла в лучах пламени жар-птица, а в четвёртом широко распахнула крылья птица со светлым оперением и головой красивой женщины. Посередине, в окружении разноцветных ладей и кораблей, из вод поднимался остров, на котором раскинулся многоярусный город с дворцом, крепостными стенами, церквями и колокольнями. А в центре острова рос огромный дуб с раскидистой кроной. На одной ветви сидела русалка, а по оплетающей ствол золотой цепи величаво гулял кот. Из леса за городом выглядывал бородатый леший. На берег из бушующих вод выходили строем богатыри в серебристой кольчуге…
Громкое покашливание заставило Костю резко опустить голову. Перед ним стояло двое. Невысокая, немного полноватая женщина с заколотыми на затылке чёрными волосами, смуглой кожей и тёмными раскосыми глазами. На ней был зелёный брючный костюм с белой блузкой и туфли-лодочки на невысоком каблуке, в руке она держала бордовую папку. Похоже, это была та самая Зоя Никитична, директор Тридевятого лицея, чему Костя изрядно удивился, потому что представлял её намного старше, а в действительности женщина выглядела слегка за тридцать.
Но стоящий рядом с ней человек точно не подходил на эту роль, хотя бы потому, что это был мужчина. Высокий, поджарый, с длинными, до середины уха, коричневыми волнистыми волосами, напоминающими неаккуратное гнездо, густыми бровями и озорно поблёскивающими за очками в синей оправе светло-карими глазами. На нём были кроссовки, линялые джинсы и серая водолазка под белым лабораторным халатом. Мужчина тоже был молод, заметно моложе Зои Никитичны.
– Костя? – позвала женщина, и его взгляд переметнулся на неё. Женщина улыбалась, но без искренности, как на фото для документов. – Я Зоя Никитична Садыкова, директор Тридевятого лицея. Добро пожаловать, мы очень рады приветствовать тебя здесь.