Школа наемников

Глумов Виктор

— Что случилось, курсант?

— Курсант Гай упал. И у него кровь носом пошла.

— Вы на удивление многословны, — без улыбки заметил лекарь.

Лекс поджал губы. А что, цвет крови живописать? Сказал как было. И получил в ответ эту… как ее… мастер-переговорщик называл… то ли иринию, то ли иранию. Иронию, вот.

Шли долго, в обход полосы препятствий — через калитку, мимо тренажеров и брусьев. Не по прямой же лекаря тащить, еще свалится, чего доброго, в ров.

Выяснилось, что пока Лекс бегал за лекарем, занятия прекратились и командир-наставник Андреас распустил отряд —

приводить себя в порядок перед построением. Заметив Лекса, он кивнул — мол, ступай себе. Лекарь склонился над Гаем — ктото перенес курсанта в тень, в сознание он так и не пришел. Лекс собрался шагнуть к другу, но перехватил взгляд командира-наставника и кинулся к казармам. До построения, наверное, всего ничего, успеть бы.

В умывалке обсуждали происшествие, некоторые несдержанные на язык ругали Андреаса. В Омеге не место слабым и больным, сюда набирали только крепких и здоровых парней. Сначала курсантов было двадцать пять, но к выпуску осталось пятнадцать. Куда делись те, кто не потянул нагрузку, Лекс не знал.

Он скинул грязную одежду на пол и принялся отмывать с лица пыль, поглядывая на себя в зеркало. Собственная внешность Лекса вполне устраивала — высокий, плечистый, в строю четвертый с начала. Лицо мужественное… К нему отлично подошло бы слово «офицер»… Лекс улыбнулся фирменной кривой улыбкой.

Протрубил горн. Первый сигнал, скоро будет второй, а потом и третий. И если ты по третьему не в форме и не на плацу, плохо тебе придется. Лекс сунул голову под струю воды, взъерошил волосы. Теперь пригладить их, одеться в черную форму, схватить шлем под мышку и бегом, бегом, все уже построились — на плац.

Сигнал.

Замереть. Взгляд — на белесое небо над вершинами окрестных гор. Мысли — чисты и непорочны. По уставу.

— Вольно. — Этот голос, хриплый, низкий, не по телу, Лекс узнал бы в любой обстановке. — Здравствуйте, курсанты.

И в полтора десятка глоток:

— Здравья желаем, генерал Бохан!

Теперь можно посмотреть на генерала. Он удивительно маленького роста — Лексу едва по грудь, — но сложен пропорционально, лицо его исполнено гордости, отеческого тепла и отеческой же строгости, взгляд светлых глаз проникает в пустые головы курсантов. Генерал доволен построением. Старшекурсники стоят с правого края строя, младшие замерли левее. Генерал уже знает о случившемся на полосе, потому что генерал Бохан знает всё. Взгляд генерала остановился на Лексе, и тот, несмотря на палящий зной, покрылся холодным потом.

— Курсант, — пророкотал Бохан.

Лекс сделал шаг вперед.

— Курсант Лекс, мой генерал!

— Почему голова мокрая, курсант? Вы не читали Устав?

— Никак нет, мой генерал, читал, мой генерал! Позвольте доложить, мой генерал! — (Милостивый кивок, ледышки глаз.) — Командир-наставник Андреас приказал привести лекаря на полосу препятствий, поэтому я никак не успевал…

— Что за детские отговорки! — Генерал дернул подбородком. — Ничто не может помешать курсанту, завтрашнему офицеру, выглядеть должным образом! Ты — не фермер, не рыбарь, ты — воин Омеги. Даже в бою наши офицеры являют пример для подражания. И волосы их, курсант, даже под шлемом остаются сухими! Объявляю тебе, курсант, выговор. Доложишь майору Андреасу,

он назначит наказание. Вернись в строй.

Послышался шепот — сослуживцы обсуждали проступок Лекса. Воины Омеги — одна семья, отец-генерал всегда прав. Провинившегося порицают и старшие, и братья-курсанты, выговор — позор для всего отряда. Лексу огромного труда стоило держать спину прямо, не сутулиться под взглядами сослуживцев.

Глава 3 ДОРОГА В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Пить хотелось постоянно. Стоило оторваться от фляги, пожалованной омеговцами, как снова начинала мучить жажда. Кузов раскалился на солнце, и только теперь стало ясно, зачем вонючая тряпка на полу — дабы не обжечься. Пленники сидели на ней, нахохлившись и поджав ноги.

Сначала Артур думал, что весь поселок знает, кто предатель, в том числе наемник Жбан, и ждал нападения, но Ян и Роман сохранили его тайну, а Жбану, похоже, ни до чего не было дела — он с трудом переживал унижение и потерю свободы.

Грузовик ехал медленно и танцевал на кочках — один из чужаков, тощий бородач, хватался за горло и изо всех сил старался не наблевать. Молчали. Жбан баюкал раненую руку.

Пленники по очереди подходили к окну, становились на цыпочки. В салоне воняло потом, немытыми телами, и раскаленный воздух Пустоши казался свежим. Коротышка из чужих все время ерзал и бурчал под нос — до окна он не доставал. Наконец не выдержал, вскочил и заорал в вентилятор:

— Эй вы там, волк вас раздери! Вы нас поджарить хочите? А то будут вам яйца вкрутую, а не люди!

— Толку-то орать, — подал голос одноглазый громила, почесав скошенный лоб. — Ща прыдуть та ребра пересчитают.

— Из Киева? — не выдержал Артур.

— Га? — отреагировал громила. — С-под Кыйива, довго там жив. — И снова смолк.

Машина остановилась, хлопнули дверцы. Оттолкнув тощего, Артур приник к забранному решеткой окошку. Танкер позади грузовика тоже затормозил, из люка высунулся автоматчик. Омеговцы вытащили из кабины рулон ткани, развернули, смочили водой. Что это они задумали? Поволокли куда-то, исчезли. Чуть позже Артур сообразил, что они собираются накрыть кузов с пленными.

— Во-от! — Коротышка воздел палец. — А вы говорите, что орать без толку!

— Это радует! — возликовал бородач.

— Ага, — буркнул громила, — прохладнише будэ.

— Дурак! — Бородач постучал себя по лбу. — Мы им нужны живыми! Вишь, заботятся.

— Что они с нами будут делать? — с надеждой спросил Жбан.

— Эй! — снова крикнул в вентилятор коротышка. — Куда вы нас везете, а?

Ответа не последовало. Коротышка долбанул по железу, еще долбанул.

— Отвечайте!

Разобравшись с кузовом, омеговцы вернулись в кабину, взревел мотор.

— Вот так и буду тарабанить, пока не скажете!

— Сел! Живо! — рявкнули из кабины — коротышка пулей отлетел, насупился.

— Я вроде догадываюсь, куда нас везут. — Бородач уступил место у окошка громиле.

— Шо? — Единственный глаз громилы блеснул.

— Когда у омеговцев будет трудный бой, — начал бородач со знанием дела, — нам дадут оружие, какое не жалко, и погонят впереди себя. Прикрываться нами будут, вот.