Школа призраков
Шрифт:
– Каким образом Крас дополнил формулу Олпорта?
Я правильно изложил формулу Олпорта (R~ixa) о значимости слухов, но не мог сформулировать дополнение Краса, которое показывает значение элемента критического отношения к слуху.
Утамаро экзаменовал нас по ниндзюцу - по общей части и важнейшим разделам - целых три часа - в присутствии Веласкеса и блондина - Ренуара. Последний тоже задал несколько вопросов по кудеталогии.
Экзамен по технике общения тоже был довольно продолжительным Веласкес хотел показать Ренуару, как мы хорошо усвоили его предмет.
Даню
Ренуар остался доволен нашими ответами и удовлетворенно кивнул Веласкесу.
Из остальных экзаменов некоторую трудность представляли экзамены по курсам "Молодежное движение" и "Тактика специальной (аитипартизанской) войны".
По первому предмету меня спросили о студенческих беспорядках в латиноамериканских странах и о международных молодежных организациях идеологических, спортивных и религиозных.
А по второму предмету в числе прочих были заданы вопросы о партизанской войне в Судане в конце прошлого столетия и о методах борьбы англичан после второй мировой войны против партизан в Малайе. Я не мог толково ответить на вопрос о деятельности английского управления специальных операций во время второй мировой войны, ведавшего вопросами связи с движением Сопротивления. Экзаменатор предложил мне ознакомиться с материалами Сэнт-Антони колледжа в Англии - исследовательского центра по партизанской войне.
Последним был экзамен по методам подпольной работы. Меня спрашивали об организации антинацистского подполья в Советском Союзе, Чехословакии и Франции, о методах использования нацистами провокаторов и о подпольной тактике мао-мао.
Когда был сдан последний экзамен, Веласкес пригласил меня и Даню на чашку кофе. Мы встретили у него мрачного ливанца Анвара Макери, маленького курчавого конголезца Куанго и малийца Умара Кюеле. Они тоже сдали все экзамены.
Прислуживали нам, как всегда, две девочки с накрашенными губами - одна из них была та самая, которая участвовала в эксперименте Даню под № 3 - ей тогда дали лизергическую кислоту с симпамином, и она стала буйствовать. На этот раз она вела себя очень тихо - разливала кофе по чашечкам, а другая наполняла наши рюмочки ликером.
В конце вечера Веласкес сообщил нам две новости. Первая - через три дня прилетит новый Командор. Вторая - неделю тому назад в Амстердаме нашли Бана. Заметив слежку за собой, он скрылся в одном из переулков около вокзала - в квартале веселых домов, но на следующий день был обнаружен на Принсен-грахт, побежал по узенькой улице вдоль канала и, увидев, что его окружают, успел проглотить пилюльку с цианистым калием и упал как раз перед высоким узким домом, который известен туристам как "дом Анны Франк".
– А как Юсуф ар-Русафи?
– спросил Даню.
– С ним ничего не получится, - ответил Веласкес.
–
Даню блеснул зубами.
– А я бы добрался. И посвятил бы эту акцию памяти Командора.
г) встреча с новым шефом
О новом Командоре имелось очень мало сведений. Стало известно только то, что он знает языки баконго и бабоа и что, несмотря на молодость, он уже был директором международного исследовательского центра по вопросам нефти, а после этого занимал видный пост в международном консорциуме по эксплуатации природных ресурсов Центральной Африки.
За нами приехал сам Ренуар и повез в тот самый темно-красный дом. Нас принял новый шеф. На вид ему было 32-33, худощавый, шатен, аккуратная прическа с пробором на боку, очки в роговой оправе почти квадратной формы, галстук-бабочка - банальная внешность молодого делового человека. Но эта внешность была обманчивой - на должность Командора могли назначить только заслуженного аса секретной службы - такого, каким был предыдущий. Или, может быть, новый шеф так богат, что это заменяет заслуги?
Вместо статуи Архипенко и репродукции абстрактной композиции Курилова теперь кабинет украшали карты разных районов Африки и ярко разрисованные кожаные маски и щиты с дырками от пуль.
Аудиенция была непродолжительной. Шеф объявил, что, хотя две акции, в которых мы участвовали, не удались, можно считать, что мы сдали дипломные работы.
Поздравив нас с окончанием экзаменов, он сказал:
– Вы оба немедленно начнете работу. Примете участие в большом деле. Одном из тех, что подталкивают историю.
– Он подмигнул: - Эту старушку надо все время встряхивать. Не так ли?
– Ниндзя двигают историю, - торжественно произнес Даню.
Новый Командор улыбнулся, сузив глаза:
– Правильно, именно они. А не дряблые старикашки в правительствах и генеральных штабах. У японцев была Квантунская армия. Туда ссылали самых решительных, отчаянных капитанов и майоров. И эти квантунцы стали делать историю. Мы тоже должны играть решающую роль. Иначе, - он хлопнул ладонью по столу, - нас сожрут красные.
– Он легким движением вскочил с кресла. Придется вас разлучить, будете работать отдельно. На днях получите конверты с заданиями. И сразу же направитесь куда надо. И помните всегда: настоящую историю пишем мы, но невидимыми чернилами.
– Он помахал рукой: - Чао!
Мы поклонились и вышли из кабинета вслед за Ренуаром. Он посадил за руль Даню, а сам сел рядом со мной и сразу же заснул. Даню обернулся и засмеялся.
– Спит как ребенок. Вот что значит крепкие нервы.
Когда мы проезжали мимо эвкалиптовой рощи, на дорогу стали выбегать маленькие павианы и кувыркаться, как акробаты. Пришлось круто затормозить машину и прогнать обезьян. Ренуар проснулся и толкнул меня локтем.
– Какое впечатление от нового?
Я ответил:
– Похож на капитана университетской бейсбольной команды.