Школа Токобаяши
Шрифт:
– Только вот с кем… – Рэн попытался напрячь память, но лица некоторых ребят, как и его бывших одноклассников, не складывались в четкую картину. С силой помотав головой, и поняв что подмерзает, парень встал с прохладного песка и посмотрел в сторону тропы. Та шла прямиком к его дому и улице на которой он жил. Отряхнув свои штаны от налипших песчинок, Рэн, борясь с сомнениями, направился к ней.
Дом семьи Араи был небольшим и располагался прямо в самом конце улицы. Деревья, что виднелись за ним, казались старыми и увядающими. Словно искривленные руки, они тянулись к крыше, цепляясь за ее края. Старый деревянный забор уже имел
– Я дома, – неуверенно произнес Рэн, заходя внутрь. Он давно привык молча возвращаться в свою квартирку в Токио, и теперь произнося вслух что-то такое, чувствовал себя не уютно.
– Рэн? – слегка уставшая и взъерошенная Араи Кио появилась в дверном проеме, – Почему ты приехал?
– Я… – парень не знал как начать разговор, а встретившись с серьезным взглядом матери и вовсе растерял все свои мысли, – Я хотел бы пожить немного дома…
– Что? Тебя уволили? – женщина явно выглядела недовольно и разочарованно. Она медленно прошла вглубь кухни, принявшись громыхать какой-то посудой.
– Да, уволили… – стараясь как можно тише ответить на поставленный вопрос, сказал Рэн. Но все же был услышан.
– Я так и знала. Ты никогда не мог сделать ничего правильно! – прокричала женщина.
– Это временно…
– Конечно… – Кио была в ярости, она вернулась назад к сыну, держа в руках потрепанное полотенце, – С самого детства… Ты…
– Я пойду к себе, – не став дожидаться очередных нападок матери, произнес Рэн.
– С ужина осталось немного риса и овощей, – кинула ему напоследок женщина, прежде чем вновь скрылась в полумраке узкого коридора. Парень давно привык к такому отношению и лишь молча пошел в свою комнату, находящуюся в самом конце.
Достав из шкафа футон, Рэн сразу лег, уставившись в потолок. За окном было тихо, что не могло не радовать парня. Каждое лето он подолгу не мог уснуть от пения цикад. Но осенью все погружалось в тишину, прерываемую лишь шелестом листьев и стуком дождей. Он все еще раздумывал, стоит ли ему идти на встречу и тут же вскочил. Потянувшись к небольшой тумбе, парень выудил оттуда старый фотоальбом. Бегло пролистав несколько листов он остановился на общей фотографии. Ком подступил к его горлу, когда все лица стоящих ребят были расцарапаны, словно булавкой. Рэн попытался узнать хоть кого-то из череды этих зияющих дыр, но не нашел даже себя. Идти назад к матери ему не хотелось, и парень молча убрал альбом назад, переворачиваясь на правый бок.
– Я должен пойти, – задумчиво произнес Рэн в пустоту. Ему были совершенно непонятны эти провалы в памяти, вызывающие такие странные ощущения. Словно воспоминания и вовсе принадлежали не ему. Проворочавшись практически до самого утра, парень наконец-то уснул…
– Рэн… Рэн! – Араи Кио трясла сына за плечо, стараясь разбудить.
– Ничего не меняется, – устало произнесла женщина, наконец-то добившаяся своего, – Ты так и спишь до полудня! Не удивительно, что тебя уволили…
– Я уже встаю… Сколько сейчас времени? – едва осознавая где он, пробубнил парень.
– Половина второго! Да что за ребенок… – женщина встала с колен, направляясь к двери, – Иди поешь.
– Нет, я опаздываю, – тут же вскочив, ответил парень.
– И куда же? – усмехнувшись, отозвалась Кио, рассматривая небольшую комнату.
– На встречу
– С каким фото? – нахмурившись, спросила мать. Она быстро достала альбом.
– С фотографией моего класса. Там все лица расцарапаны…
– Не было у нас такого фото, – внимательно листая страницы, Кио вновь тяжело вздохнула, – Иди умойся, несешь какую-то чушь.
Не став препираться с матерью, Рэн бегло направился в коридор, прямиком к ванной комнате. Двери внутри их старого дома были раздвижные и тонкие. Изношенный деревянный пол скрипел под ногами, когда парень прошмыгнул мимо соседней комнаты. Там все так же в тусклом свете стояла давно треснувшая ваза, которую когда-то в детстве, нечаянно толкнул Рэн.
Быстро умывшись прохладной водой, парень взглянул на свое отражение. Волосы торчали дыбом, хотя когда-то он носил вполне себе длинную прическу. В школьные времена Рэна можно было назвать бунтарем. Он часто хулиганил и прогуливал уроки, и даже планировал сделать заметную татуировку, до того самого дня…
– Какого дня… – парень уставился в зеркало. Голова гудела от каждой попытки что-либо вспомнить, и он еще раз опустил руки в воду, умываясь.
– Когда я стал таким? – с раздражением повторил Рэн, рассматривая свое отражение, – Стал таким же никчемным, как и моя жизнь…
– Рэн! Иди поешь! – услышал он крик матери с кухни. Злость вновь овладела парнем и он с силой сжал свою челюсть. Слегка пройдясь мокрыми пальцами по непослушным волосам, Араи молча вышел из ванны, направляясь к выходу.
Не говоря ни слова, и не удосужившись даже попрощаться, Рэн пошел вверх по дороге мимо таких же стареньких домов. Храм уже виднелся за деревьями и парень невольно вспомнил девушку жившую там. Акияма Мизуки была единственной, что хоть как-то смогла заинтересовать Рэна. Ее семья не первое поколение присматривала за храмом, и парень часто бывал там, хоть и стараясь не попадаться на глаза ее отцу. Мизуки основала клуб ужасов и легенд в их школе Токобаяши, куда смогла затащить даже Рэна. Было странно, что парень так отчетливо помнил эту девушку, когда забыл практически весь последний год. Но их долгие посиделки до темноты и вылазки в старое здание школы, что как безмолвный дух все еще стояло скрытое за основным корпусом, вызывали в нем теплые чувства.
Свернув на узкою тропу, Рэн шел между высоких деревьев прямиком в направлении храма. До встречи с остальными было еще примерно полчаса, и парень надеялся, что Мизуки все еще здесь. В школьные годы она уверенно заявляла, что никогда не покинет Хасоябу. Поднявшись по широким ступеням, Рэн остановился возле ворот, сложа ладони вместе. Парень не очень любил все эти вещи, но Мизуки всегда настаивала на соблюдении всех правил. Пройдя дальше, Рэн приблизился к каменному сосуду. Заполнив один из ковшей прохладной водой, парень омыл свою левую руку. Потом заполнив его еще немного, повторил тоже самое с правой. На территории храма было пусто и тихо. Старый алтарь стоял чуть в стороне, но свечи на нем практически догорели. В Хасоябе мало кто посещал его, да и Рэн приходил сюда только повидаться с Мизуки. Закончив со всем, парень двинулся прямиком ко входу, но тут же остановился. Силуэт появившийся справа от него, заставил Араи застыть на месте. Высоки и статный мужчина, перегородил Рэну путь, с недоверием рассматривая парня.