Школа волшебства и другие истории

Энде Михаэль Андреас Гельмут

Обо всем об этом узнал парикмахер и очень расстроился. Он никак не мог выговорить название болезни своего нежданного гостя, и у него самого от этого начался настоящий приступ страха. Это был ПРИСТУП СТРАХА ОТ ГРИППА НЕБРИТОГО ШКИПЕРА С ТРУБКОЙ В ПОДСОБКЕ ДЛЯ ПАПКИ С КОПНОЙ ИЗ-ПОД КЕПКИ СТЕПКИ-РАСТРЕПКИ С КОРОБКОЙ КРУПКИ ДЛЯ ТРЯПКИ С ТРОПКИ НА ТОПКИЙ ПРУД.

Собрав волю в кулак, парикмахер позвал на помощь — и вот к нему явились соседи, бравые братья-близнецы, которые тут же организовали ГРУППУ ЗАХВАТА ПРИСТУПА СТРАХА ОТ ГРИППА НЕБРИТОГО ШКИПЕРА С ТРУБКОЙ В ПОДСОБКЕ ДЛЯ ПАПКИ С КОПНОЙ ИЗ-ПОД КЕПКИ СТЕПКИ-РАСТРЕПКИ С КОРОБКОЙ КРУПКИ ДЛЯ ТРЯПКИ С ТРОПКИ НА ТОПКИЙ ПРУД.

Соседи парикмахера были заядлыми драчунами — они ворвались в подсобку и хотели

заставить шкипера убраться восвояси. Но не тут-то было! Шкипер уже пришел в себя и устроил братьям крепкую трепку. Вот это было зрелище — КРЕПКАЯ ТРЕПКА ГРУППЫ ЗАХВАТА ПРИСТУПА СТРАХА ОТ ГРИППА НЕБРИТОГО ШКИПЕРА С ТРУБКОЙ В ПОДСОБКЕ ДЛЯ ПАПКИ С КОПНОЙ ИЗ-ПОД КЕПКИ СТЕПКИ-РАСТРЕПКИ С КОРОБКОЙ КРУПКИ ДЛЯ ТРЯПКИ С ТРОПКИ НА ТОПКИЙ ПРУД!

Под хохот прохожих братья пустились наутек и спаслись в соседней таверне. Хозяин усадил их за стол и налил по стаканчику граппы — особой ГРАППЫ ОТ КРЕПКОЙ ТРЕПКИ ГРУППЫ ЗАХВАТА ПРИСТУПА СТРАХА ОТ ГРИППА НЕБРИТОГО ШКИПЕРА С ТРУБКОЙ В ПОДСОБКЕ ДЛЯ ПАПКИ С КОПНОЙ ИЗ-ПОД КЕПКИ СТЕПКИ-РАСТРЕПКИ С КОРОБКОЙ КРУПКИ ДЛЯ ТРЯПКИ С ТРОПКИ НА ТОПКИЙ ПРУД.

Выпив граппы, братья снова расхрабрились и отправились на тропку, где лежала старенькая тряпка.

— Это ты во всем виновата! — закричали они. — Если бы ты не клевала свою крупку…

— Э-э! — прервала их тряпка. — Что это вы так раскричались? Видно, выпили лишнего! Хорошо бы заткнуть вас какой-нибудь пробкой…

Братья и глазом не успели моргнуть, как во рту каждого из них оказалось по пробке. Это были ПРОБКИ ДЛЯ ГРАППЫ ОТ КРЕПКОЙ ТРЕПКИ ГРУППЫ ЗАХВАТА ПРИСТУПА СТРАХА ОТ ГРИППА НЕБРИТОГО ШКИПЕРА С ТРУБКОЙ В ПОДСОБКЕ ДЛЯ ПАПКИ С КОПНОЙ ИЗ-ПОД КЕПКИ СТЕПКИ-РАСТРЕПКИ С КОРОБКОЙ КРУПКИ ДЛЯ ТРЯПКИ С ТРОПКИ НА ТОПКИЙ ПРУД.

А старенькая тряпка как ни в чем не бывало придвинула к себе коробку с крупкой и принялась с удовольствием уплетать приношение Степки-Растрепки.

Веселая небылица для маленьких почемучек

— А почему, — спросил у дяди племянник Вилли как-то раз, от бороды роскошной дяди не отводя пытливых глаз, — она большая и густая? — Чтоб мог расчесывать всегда я ее и вдоль, и поперек! А вот — волшебный гребешок! «Вот это да!» — подумал Вилли, за галстук дядю теребя. — А почему, — воскликнул Вилли, — волшебный гребень у тебя? — Рассказ, признаться, невеселый, ведь гребешок заветный мой — подарок фокусницы Лолы, одной артистки цирковой. Мне говорили акробаты, с ней выступавшие тогда, что после фокуса куда-то она исчезла навсегда. «Вот это да!» — подумал Вилли. Его попробуй удержи! — А почему, — воскликнул Вилли, — исчезла Лола?… Расскажи! — Она заклятье, как бывало, произнесла — и вот напасть! — самой себе наколдовала в одно мгновение пропасть: когда пожарные сирены, вдруг раздались вблизи арены, как раз во время колдовства и перепутали слова! «Вот это да!» — подумал Вилли, от нетерпенья сам не свой. — А почему, — воскликнул Вилли, — пожар случился цирковой? — Могу представить я, какой ты там увидал бы тарарам! Машины, лестницы, брандспойты — и все из-за каких-то дам! Представь: старушки кофе пили, вдруг на пол — хлоп! И ну лежать! А

их соседи завопили: «Горим! Горим!» — и ну бежать. «Вот это да!» — подумал Вилли, а самого берет озноб. — А почему, — воскликнул Вилли, — старушки эти на пол — хлоп? — Представь себе: старушки чинно сидят за кофе и халвой, и вдруг неведомый мужчина у них летит над головой! Где только ангелы и Музы летают, как заведено, вдруг пролетел профессор Дюзе со страшным свистом сквозь окно! «Вот это да! — подумал Вилли. — И я всегда летать хотел!» — А почему, — воскликнул Вилли, — туда профессор залетел? — Представь: летит по небу птица — летит в покое, в вышине. Хотел профессор научиться парить, как птица, в тишине. А потому искал он Фрица — мальчишке лет, наверно, пять, чтоб у того осведомиться, как нужно правильно летать. «Вот это да!» — подумал Вилли и стал от зависти как мел. — А почему, — воскликнул Вилли, — мальчишка Фриц летать умел? — Мальчишка Фриц чирикал звонко, свистел и каркал без конца и знал любого воробьенка уже с гнезда, уже с яйца. Он с каждой маленькой синичкой и с каждым крошкой-снегирем, как будто с братцем и сестричкой, сидел на дереве одном. «Вот это да!» — подумал Вилли и вспомнил всех знакомых птиц. — А почему, — воскликнул Вилли, — как птица жил мальчишка Фриц? — Представь: был дом и сад сначала, сосна стояла за окном и постепенно вырастала — все выше, выше день за днем, пробила стены, черепицу, застряла в окнах и дверях, покуда все семейство Фрица не поселилось на ветвях. «Вот это да! — подумал Вилли. — Мальчишке Фрицу повезло!» — А почему, — воскликнул Вилли, — так странно дерево росло? — А виноват один художник: нарисовал он сад и дом, потом взглянул на свой треножник с почти готовым полотном и набросал еще проворней сосну, глядящую в окно, да так, что та пустила корни и проросла сквозь полотно. «Вот это да!» — подумал Вилли, он был в искусстве не силен. — А почему, — воскликнул Вилли, — нарисовал картину он? — Чтобы родители и дети могли ее увидеть въявь, как декорацию в балете в театре оперном… Представь, что ты сидишь в умолкшем зале, и постепенно гаснет свет, и все танцоры в позы встали, — а музыки все нет и нет.