Школьная любовь (сборник)
Шрифт:
А пока я спокойно уселась в начале ряда, отведенного нашему классу. А то вечно последней прибегаю и сижу в конце, как рыжая.
Послышался отдаленный гул. Значит, звонок уже был. В двери начали ломиться первые голодные. Мои однокласснички, конечно. Что пятый класс, что десятый, разницы ноль…
– Антипова, блин, куда села! Иди на фиг отсюда!
Я даже не сразу поняла, что обращаются ко мне, машинально повернулась и увидела перекошенную физиономию Олега Смирнова.
– Ну, чего расселась? Это наше место!
На меня напал какой-то ступор, я ничего
– Чье это – ваше? – вдруг услышала я Ромкин голос.
– Да мое, Лехи Крохина, Димона Пименова, – вполне дружелюбно пояснил ему Смирнов. – А эта коза…
– Какая коза? – все так же спокойно переспросил Ромка.
– Да вот Антипова, – Смирнов брезгливо покосился в мою сторону, словно я была тараканом, ползущим к его тарелке.
– А разве здесь места у всех свои?
– Да мы просто всегда с пацанами… – Смирнов хоть и насторожился, но еще продолжал отвечать спокойно.
Договорить он не успел. Я толком не поняла, что случилось, успела только заметить короткий замах Ромкиной руки, и Олег тут же схватился за лицо. Сквозь его пальцы закапала кровь.
– А теперь извинись, – потребовал Ромка.
– Что? – наконец-то отмер Смирнов. – Перед кем?
– Перед ней, – Орещенко кивнул в мою сторону.
– Что? – опять тупо спросил Смирнов. – Ты из-за этой…
И бросился на Ромку. Дальнейшее я наблюдала словно из первого уровня сумрака. Как вошла учительница с каким-то из младших классов, остановилась в дверях и тут же исчезла, вернувшись через минуту с физруком…
– Ты что себе позволяешь, Антипова?! – грохотала Римма Алексеевна. – Спровоцировать мальчиков на драку! Уж от кого, от кого, а от тебя я такого не ожидала!
Я смотрела на вжавшуюся в стул Татьяну Дормидонтовну и понимала: возражать, доказывать, что я не верблюд, то есть что я тут вообще ни при чем, бесполезно. И даже все мое примерное поведение и отличное прилежание за предыдущие девять лет совершенно не зачтутся. От этого становилось совсем тоскливо, и я старалась представить себя где-нибудь подальше от директорского кабинета, например, в звездолете рядом с Виктором Кроном из фильма «Магия бессмертна»… Римма, видимо, это чувствовала и разъярялась еще пуще:
– Ты меня даже не слушаешь! Это просто безобразие, вызывающий случай! В нашей школе подобного еще не случалось!
Я в этом сильно сомневалась, но озвучивать свои возражения, естественно, не стала. Жираф, то есть директор, большой, ему видней.
– А все эти ваши короткие юбки, высокие каблуки, килограммы косметики…
Одета я была в джинсы и водолазку, а накрасилась, как обычно в школу, лишь скромненькими серыми тенями. Оглядев меня, директриса запнулась, но уже через секунду продолжала с прежним пылом:
– Я надеюсь, это был первый и последний раз! Еще одного такого инцидента я не допущу. Попрошу вас, Татьяна Дормидонтовна, внимательно за этим проследить! Все, иди, – величаво кивнула она мне, а Дормидонтовну, поднявшуюся было следом,
– Задержитесь. Мне с вами надо серьезно поговорить.
Классная бросила на меня грустный взгляд. Я, конечно, ей сочувствовала, но помочь ничем не могла.
Выйдя из директорского кабинета, я увидела в приемной Смирнова и Орещенко – они сидели на противоположных концах длинного ряда стульев. Я отвернулась, подняла голову и, ни на кого не глядя, пошла к двери.
– Насть! – рванулся за мной Ромка.
– Орещенко, немедленно сядь на место! – тут же окликнула его секретарь директора, такая же высушенная величавая дамочка.
– Да я здесь, в коридор только выйду, – нетерпеливо отмахнулся он.
– Я кому сказала, сядь! – повысила голос секретарь. – Потом будете свои амурные дела разбирать.
Смирнов гнусно ухмыльнулся, а Ромка торопливо проговорил:
– Подожди меня, ладно?
Я замешкалась с ответом, и он добавил:
– Пожалуйста!
– Орещенко! – повысила голос секретарь.
– Ладно, подожду.
Дверь в кабинет захлопнулась, и я оглянулась в рассуждении, куда податься. Уроки уже кончились, и какие-то бедолаги намывали коридор. Я осторожно прошла по грязному участку и остановилась у окна. Другие бедолаги наматывали круги вокруг футбольного поля. Наверное, какая-нибудь секция. Или кто-то уже физру пересдает?
Славная осень, и далее по тексту. Как все-таки стихи в память въедаются! В прошлом году Некрасова учили, а до сих пор помню. В голову немедленно пришел пример попроще, из детского анекдота: осень наступила, листики опали…
– Настя, – услышала я усталый голос Татьяны Дормидонтовны.
Я повернулась и вдруг начала запоздало оправдываться:
– Это не я. Они сами, а я тут вообще ни при чем…
– Я знаю, – неожиданно сказала она. – Только ты все равно постарайся поаккуратнее, хорошо? Рома новенький, ему тяжело. Не успел освоиться, а уже в историю попал…
– Он не новенький, – возразила я. – Он с нами до третьего класса учился, а потом с родителями за границу уезжал.
– Да неважно, – махнула рукой классная. – Вы же маленькие совсем были, не то что сейчас… Как мне тяжело с вашим классом! – неожиданно пожаловалась она. – Все такие гордые, независимые, не знаешь, как к кому подступиться…
Я только что рот не разинула – никогда еще не доводилось слышать от учителей таких откровений. Видимо, Татьяна Дормидонтовна и сама поняла, что сказала лишнее. Она торопливо бросила:
– Ну ладно, ты девочка умная, надеюсь, и сама все понимаешь, – развернулась и пошла к лестнице.
Я, конечно, понимала. Не могла уложить в голове только одного: что все это случилось из-за Смирнова. Мне он всегда казался вполне адекватным персонажем, нормальным парнем, по крайней мере нормальнее многих. Даже сомнений, помнится, не было, что он в десятый класс пойдет и потом в институт поступит. Если бы кто-то из придурков, я бы еще поняла. Нет, не поняла, конечно. Но хотя бы не приняла так близко к сердцу. Придурки, что с них взять. Но Смирнов-то в их славное племя никогда не входил!