Школьная осень
Шрифт:
— 15.58, дамы и господа, — сообщил я. — У меня секция полчетвертого закончилась. И, во-первых, здравствуйте!
— Добрый день! — Николай Васильевич первым протянул мне руку, которую я не замедлил пожать.
Директор встретил меня в прихожей в сером отглаженном костюме, идеально повязанном галстуке, ослепительно белой рубашке. Мне даже стало немного неудобно за свои джинсы фирмы «samposhiFF», мятую клетчатую рубашку и грязные (осень же!) кроссовки.
— Привет, Антошка! — почти пропела Альбина. —
Она была в элегантном сиреневом брючном костюме: брюки, узкие в бёдрах, расклешенные к низу, приталенный короткий пиджачок, белая блуза.
— Это я его так с детства дразнила, — сочинила ведьма на ходу, повернувшись к директору. Тот даже не улыбнулся.
— Вы куда-то собрались что ли? — удивился я. — На концерт?
— Нет, — засмеялась ведьмочка. — Тебя вот встречаем.
Я снял обувь, куртку. Обул «гостевые» тапочки, отметив про себя, что у Альбинки в квартире появился второй комплект мужских «гостевых» тапочек. Или не гостевых? Для меня?
— Альбина, ставь чайник. И завари мне крепкого сладкого чая. Такого крепкого, чтоб ложка стояла.
Повернулся к директору:
— Николай Васильевич, идемте в зал.
Мы прошли в зал, сели рядом на диван. Альбина поставила чайник и вернулась, решив присоединиться к нам. Я без улыбки, совершенно серьезно взглянул на неё:
— Аль, не мешай мне, пожалуйста!
Она нахмурилась, показала мне язык и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Кстати, зайдя в квартиру, я не забыл про «каменную кожу». Не совсем, но от ведьминых чар она немного бережет.
— Ну, Антон, — скептически улыбнувшись, спросил директор. — Что вы мне скажете?
— Ложитесь, — почти бесстрастно пожал плечами я. — Пиджак снимите, а то помнёте. И галстук тоже, а то удавитесь невзначай.
Директор от моих слов покраснел, разве что не вскипел. Но смолчал. Мне тоже не понравился его враждебный скептицизм. Хотя, честно говоря, он был в своём праве — 60 лет прожил, исповедуя диалектический материализм, а тут сверхъестественное. С ума сойдешь точно!
В конце концов Николай Васильевич решился, снял пиджак, галстук, послушно лег на диван. Я «включил» магическое зрение, внимательно осмотрел его.
— У вас болит здесь, — я показал рукой на низ живота. — Здесь, здесь и здесь. То есть желудок в меньшей степени, печень чуть-чуть, сердце, пожалуй, даже сильно.
— И что? — директор тут же попытался сесть. — Это я и без вас знаю. Желудок и печень от химии, которую я неуёмно жру, потому что у меня рак прямой кишки. Сердце давно пошаливает. Вы мне ничего нового не сказали, Антон!
— А я и не собираюсь говорить, — я ткнул его ладонью в грудь, заставляя лечь обратно. — Я вам предлагаю вылечиться. Совсем. От всего: от рака, от болей в желудке и печени. Сердце будет здоровым.
— Я вас считал более серьезным
— Николай Васильевич, — предложил я. — Давайте так. Я вас лечу, точнее, исцеляю, а вы взамен Альбине отписываете вот эту квартиру. Как вам такой вариант?
— Хм, — сморщил нос директор. — Это будет сложновато…
— Так и от болячек вас тоже непросто избавить, — засмеялся я. — Если уж медицина практически руки опустила.
— Мальчик, а ты не врёшь? — директор иронично улыбнулся, глядя мне в глаза.
— Так, результат будет у вас «на лице», как говорится, — ответно улыбнулся я. — Что вы теряете?
— Ну, давайте посмотрим, — согласился директор.
— Нет, — ответил я. — Сначала мы дадим друг другу слово.
— Хорошо, я обещаю, — нетерпеливо согласился директор. — Если ты меня вылечишь, я выведу эту квартиру из служебного фонда и выдам её Альбине.
— Я обещаю вас исцелить!
— Ну-ну…
Директор договорить не успел. Я его погрузил в сон — на всякий случай, чтобы избежать всяких разных лишних разговоров, обсуждений, советов, ехидных замечаний и прочего. Достал меня этот скептик!
Исцеление заняло минут тридцать с небольшими перерывами. Сначала занялся сердцем — вдруг не выдержит в процессе лечения?
После сердца перешел на онкологию. Здесь процесс оказался не столько сложнее, сколько более энергозатратным. «Живой» силы у меня осталась едва ли одна треть. Пришлось делать перерыв, в процессе которого я погонял энергию по телу. При этом восстановление магических сил у меня шло как-то вяло.
Заглянула Альбина. Увидев спящего любовника, широко раскрыла глаза и знаком поинтересовалась, в чем дело?
— Да спит он. Иди сюда! — я подозвал её к себе, попросил. — Аль, пожалуйста, не беспокой меня минут десять. Ладно? Иначе будут кранты.
Она пожала плечами, но кивнула и вышла из комнаты. Я присел на пол, скрестив по-турецки ноги, и ушел в астрал. Там восстановиться полностью удалось практически всего за пару сеансов — «кольцо» и «вверх-вниз».
Вышел из состояния медитации и чуть не ахнул — Альбина стояла передо мной с открытым ртом.
— Я хотела спросить… — начала она. Я взглянул на часы. Прошло четыре минуты.
— Ты меня чуть не убила, — сообщил я.
— Ну, я не думала…
— Не мешай мне, пожалуйста, — терпеливо повторил я. Альбина снова вышла из комнаты. Я приступил к процессу. Печень получилось поправить достаточно быстро. Когда она из красной стала снова зеленой, я опять устроил перерыв. Вышел на кухню.
— Чай готов?
— Остыл уже, — обиженно ответила ведьма. Она сидела за столом, на котором красовались два бокала: мой и её. Её пустой. Я взял в руки свой бокал, пошутил:
— Не плюнула?