Школьный демон. Курс третий

Юрченко Сергей Георгиевич

— В джунглях Аляски? — рассмеялась Миа.

— Ну да. И если вдруг окажется, что никакого мора нет, и вообще на Аляске дикобразы не водятся — то это не журналист виноват, а дезинформировавший его источник, «который журналист имеет право не называть, но к которому он больше никогда-никогда не обратится!» А в совсем крайнем случае — журналиста выпрут с работы, а издание окажется уж точно не при чем.

— А цена покатится дальше вниз… — кивнула Миа. Джинни же следила за нашими рассуждениями с ошеломленным видом.

— Именно. И в какой-то момент Джастин будет просто

вынужден продавать свои акции — у него-то больше нет доступа к родовому капиталу, нет «подушки безопасности».

— И тогда Малфой начнет эти акции скупать… — продолжила Миа, — …по цене бумаги, на которой они напечатаны.

— А еще, чтобы ускорить продажу, можно скупать и векселя, облигации и прочие долговые обязательства «Фривей Инк», и в нужный момент предъявить их к оплате… или, хотя бы — пригрозить это сделать.

— То есть, Малфой, — девочка забарабанила пальцами по столу, — стремясь к собственной выгоде, разоряет Джастина Тревэрса?

— Ага, — радостно кивнул я. — «Добровольно…

— …и с песней», — продолжила за меня Миа, — ты это уже говорил. Но зачем Малфою «Фривей Инк»?

— Во-первых, семья Малфой традиционно владеет собственной торговой компанией, и переход под его руку еще и «Фривей Инк» — позволит снизить конкуренцию и повысить прибыльность обеих компаний. «Эффект масштаба», знаешь ли…

— «Снизит конкуренцию»… — задумалась Миа. — Но разве государство не должно препятствовать такого рода сделкам?

— Должно, — кивнул я. — Но, разумеется, Люциус не станет покупать эти акции на свое имя. Акции купят компании, акциями которых владеют другие компании, контрольный пакет которых — у Малфоя, и это еще простая и примитивная схема.

— Дела… — Аналитик дернула себя за прядку возле уха, — Но вот что странно… То, что ты описываешь… Я думала, что такая развитая биржа есть только у магглов. Неужели волшебники успели подхватить эту заразу?

— Не волшебники, — улыбнулся я. — Гоблины. Думаешь, Гринготтс мог упустить такой способ выкачивания золота из волшебников просто из-за того, что он «маггловский»?

— Выкачивания золота? — удивилась Джинни. — Но ведь мне рассказывали, что на бирже можно и выиграть и проиграть…

Мы с Миа переглянулись и сочувственно посмотрели на наивную девочку.

— Выиграть или проиграть могут только игроки, — пояснила Миа, — а казино всегда остается в выигрыше.

В этот момент поблизости раздалось:

— О Всеотец Ме…

Договорить у Перси не получилось. Вместе со случайно оказавшимся поблизости Роном он был сметен и впечатан в стенку «непроизвольным» и «паническим» «выбросом магии».

Глава 47

Смысл страха. (Гермиона)

— Мистер Поттер! Что Вы делаете? — от преподавательского стола к нам надвигался Дамблдор.

Я перевела взгляд на Гарри, и поразилась: уверенный и спокойный обычно парень, сейчас прямо-таки дрожал. Его руки тряслись, взгляд, как у безумца, метался по залу. Весь его вид выражал смесь страха и агрессии…

— Мистер Поттер! Гарри! Что с тобой? — встревоженно пытался дозваться до ученика директор.

— Вссе…

Всеот… Всеотец! Он сказал: «Всеотец!» — выдавил-таки из себя Гарри. — Так ОНИ говорили…

— Кто «они»? — спросила подошедшая Макгонагалл.

— Волки, — вздрогнув, ответил Гарри.

— Какие еще «волки»? — строго сверкнула глазами декан Гриффиндора.

— Космические волки, — пролепетал Гарри.

— Гарри, — в свою очередь вздрогнула Макгонагалл, — я же говорила тебе, что никаких «Космических волков» — не существует. Это просто маггловские выдумки.

— Но если их не существует, то зачем кому-то поминать Всеотца? — и Гарри упрямо повторил: — так говорили Волки!

Я обратила внимание на стол преподавателей. Если Гарри был бледен и трясся, то Люпин выглядел ничуть не лучше. Бледный, как смерть, он с каким-то ужасом смотрел на Гарри.

— Мистер Поттер, Вас подвело плохое знакомство с реалиями магического мира, — Минерва Макгонагалл улыбнулась, при этом продолжая сохранять строгий вид. Как это у нее получилось — я не поняла. — Маги, особенно чистокровные, время от времени поминают «Всеотца Мерлина». Правда, делают это крайне редко. Считается, что Мерлин действительно может услышать, и, если повод для его упоминания окажется слишком слабый — накажет поминавшего. Вот поэтому Вы и не слышали этого восклицания раньше. Неудачно получилось, что Вы впервые это услышали именно после этого… неудачного урока, — Макгонагалл бросила испепеляющий взгляд на сжавшегося за преподавательским столом Люпина. — Но, боюсь, я должна теперь наказать Вас: Вы мало того, что колдовали вне классных комнат, так еще и нанесли вред двум ученикам. Вы лишаете своего факультета пяти баллов, и сегодня вечером явитесь ко мне на отработку.

— Хорошо, профессор Макгонагалл… — все еще запинаясь, но постепенно успокаиваясь произнес Гарри, — спасибо, что не наказали сильнее. Я больше…

— Да уж, постарайтесь больше так не делать, — декан потрепала Гарри по голове, вызвав недовольные взгляды Перси и Рона, явно считавших наказание неоправданно мягким. — Мисс Грейнджер, помогите, пожалуйста, своему товарищу добраться до Больничного крыла. Боюсь, ему надо выпить успокаивающего.

Разумеется, я даже не подумала отказываться. И мы с Гарри вышли из Большого зала. Отойдя от дверей подальше, я вопросительно взглянула на своего парня. Нет, я понимала, что произошедшее в Большом зале было всего лишь представлением, но его смысл ускользал от меня. Хотя… если вспомнить историю про Малфоя и акции… «Имея дело с умным человеком, смотреть стоит не на то, что он хочет показать, а на то, что в действительности получилось».

Так что же получил Морион? Его будут считать несколько неадекватным… Но после прошлогоднего концерта на серпенарго его и так не считают полностью нормальным… Я еще раз вопросительно посмотрела на идущего рядом Гарри. Он оглянулся, убеждаясь, что поблизости нет портретов, и щелкнул пальцами. Насколько я поняла, теперь все, кто захотят нас подслушать — услышат всего лишь невинную болтовню неравнодушных друг к другу мальчика и девочки.

— Так зачем ты все это устроил? — поинтересовалась я.