Школьный демон. Курс третий
Шрифт:
— Выколупают, — махнул рукой директор.
— Выколупают, — согласился аврор. — Тысяча галеонов, сумма, конечно, не бог весть какая, но…
— Это для тебя она «не бог весть», — усмехнулся Дамблдор. — Не все волшбники могли поучаствовать в экспертизе «темных предметов, конфискованных у пособников Того-кого-Нельзя-Называть». Для некоторых эта тысяча — доход года за полтора, если не больше.
— Может и так, — усмехнулся Грюм. — Но не это главное. Сопричастность к легенде! Помощь Мальчику-который-Выжил, главе Древнейшего и Благороднейшего…
— Не напоминай, — скривился директор. — То, что Кодексы Крови восстали
— Да еще и Избранный — коварный, хитрый и способный не только умереть за дело Света, но и убивать за оскорбления! — криво улыбнулся Грюм.
— Вначале это меня тоже печалило, — улыбка Дамблдора была, напротив, открытой и радостной. — Я даже совершил глупость, пытаясьразлучить его с мисс Грейнджер. И только чудом, ниспосланным нам Светом, эта ошибка не имела катастрофических последствий.
— Не имела, или они еще не проявились. Не забывай обдительности, Альбус! — Грюм отхлебнул из бокала.
— Или не проявились, — со вздохом согласился Дамблдор. — Но это пока не важно.
— А что важно? — аврор сосредоточенно делал вид, что его интересует бутон гвоздики, всплывший на поверхность.
— Важно то, что вторая война Волдеморта — близится. Он вернется.
— Ты уверен? — заинтересовался Грюм.
— Совершенно. Более того, два раза Он уже пытался вернуться. В первый раз его остановил Гарри, а во второй — он зачем-то пересекся с демонами, на чем его вторая попытка и закончилась.
— Хм… Любопытно, — задумчиво протянул Грюм. — Значит, твой Герой уже успел один раз одолеть Злодея?
— Да, — кивнул Дамблдор. — И в связи с этим планы изменились. Раньше я думал, что надо воспитать Героя, способного пожертвовать жизнью ради Волшебного мира…
— А теперь? — улыбка Грюма могла бы вызвать медвежью болезнь у кого-нибудь, не обладающего крепкими нервами.
— А теперь я думаю, что нам нужен боевой лидер. Тот, кто поведет в бой силы Света… Мальчик и тот, кто пойдут за ним — будут побеждать. Раз за разом. Уничтожая врагов…
— И врагами будут…
— Те, кто заденет мисс Грейнджер.
— Эту гря…
Невербальное Силенцио заткнуло рот адепту Постоянной Бдительности.
— Аластор-Аластор… — покачал голвой Дамблдор. — Иногда лучше молчать, чем говорить. А то таким образом Орден может оказаться в числе врагов, которых будет побеждать Избранный. А этого нам не надо. Фините.
— А ты не боишься… — начал Грюм, освободившись от немоты.
— Никоим образом. Гарри может побеждать. Но победить — он не сможет. Том будет возрождаться раз за разом… пока не убьет Гарри. И только тогда Темный лорд станет уязвим. А к тому времени — погибнет множество тех, чьей Силой питается заклятье Кодексов Крови, а оставшиеся… Кодекс содержит, в том числе, и дуэльное право, так что истребить выживших — будет не так уж сложно…
Глава 67
Варп-шторм
Возвращение в Хогвартс не ознаменовалось какими-либо интересными событиями. Сплетни, завистливые взгляды и шепоток за спиной — не в счет. А кроме того… Занятия, вечерние посиделки, как в общей гостиной, так и в выделенной нам на троих комнате. Рутина, хотя и весьма приятная.
Но в один из дней я буквально ощутил, как звезды со щелчком встали в нужное положение. Пришло время действовать!
Вблизи Каэр-Азкабан меня встретил дементор. Один. И, что странно,
— Ты пришел, смертный, — голос дементора оказался на удивление глубоким и низким. — Зачем ты убиваешь моих братьев?
— Смертью бессмертных открою я одни дороги, и закрою другие. Изменчивые ветра ждут крови, — Кай материализовалась в моей руке.
— Мои братья покинули эту крепость, возведенную смертными. Здесть есть только я, — дементор попытался грозно нависнуть надо мной… но у него это не очень получилось. Может быть, потому, что перевитый алым огнем Акши пурпурный Шаиш ударил в его мертвую плоть, прерывая существование твари как здесь, так и где бы то ни было еще.
Кажется, столь храбро выйдя мне навстречу, дементор рассчитывал на то, что я всего лишь изгоняю подобных ему в варп, и окутал себя сетью заклинаний, которые помогли бы ему вернуться в материум, притянув за собой и остальных изгнанных. Зря. Очень зря. Я же сказал ему, что мне нужна гибель бессмертного. Окончательная гибель. Теперь вернуть тварь сможет разве что Владыка Распада.
Так неспешно размышляя, я наблюдал, как формируется последний, восьмой луч Звезды Хаоса. То, что произошло дальше — невозможно описать ни на одном языке смертных. Самым лучшим приближением, которое я способен выдать, было бы «взрывное спиральное расширение двенадцатимерной гиперсферы в потоке анизотропного времени с нелинейно меняющейся мерностью». Но и это только слова, по которым так же легко представить увиденную мной картину, как тому, кто никогда не видел, как пирокластический поток стирает город с лица земли — представить себе судьбу Геркуланума. Впрочем, и это сравнение — бледно и бессмысленно.
Варп содрогался в пляски Гибельного шторма. Конечно, с тем, что устроил Лоргар в Ультрамаре это и близко не было: в конце концов, я устроил всего лишь локальный всплеск, а не силами Легиона встряхнул варп в Пятистах мирах, принеся чудовищные гекатомбы… Но мне было вполне достаточно сделанного.
Я поймал стрелу времени и нырнул в набежавшую волну Изменений. Цель тусклой звездой мерцала впереди.
Хотелось бы сказать, что я гордо и величественно снизошел в материум… Но увы, очередная волна Перемен сбила меня с крыльев. Так что в коридоре Азкабана я катился буквально кубарем, максимально сжавшись в комок, чтобы не получить каких-нибудь тяжелых повреждений.
Но вот, наконец, тяжелый удар возвестил, что конец коридора и замыкающая его стена «где-то рядом». С трудом и покачиваясь я поднялся. Тело отчаянно сигнализировало, что если я буду и дальше продолжать с ним так обращаться — оно откажет мне в повиновении. Мир медленно и плавно вращался вокруг меня, изгибаясь всеми шестью пространственными и девятью временными координатами, вызывая в моих встряхнутых мозгах приступы тошноты.
Пока я знакомил древние камни с тем, что съел на ужин, мир продолжал меняться, и количество координат сократилось до привычного числа «три и один». Стены перестали колыхаться несвежим киселем, и вернули себе монументальную непрозрачность. Обернувшись пару раз туда-сюда, я более-менее пришел в себя. Тошнота прошла, голова не болела, и только растянутая рука намекала, что ей неплохо было бы и отдохнуть. В принципе, еще пара-тройка оборотов вполне могла справиться и с этой проблемой. Но стоило поспешить. А лечиться будем потом.