Школьный демон. Курс третий
Шрифт:
Я отметил галочку в своих планах. Еще одна угроза была стерта из будущего Миа. Да и приобретение было более чем полезное: страшные легенды о похождениях Антонина Долохова, «правой руки Темного лорда» (Интересно: сколько всего у него было правых рук? И почему не было ни одной левой?), до сих пор передавались из уст в уста среди авроров.
— А не боишься приносить такие клятвы? — усмехнулся я. — Вдруг я потребую от тебя убить Беллатрикс? — выбрал я один из вариантов «задания» вспомнив о том, что Долохова, собственно, и схватили, когда он попытался
— Не думаю, — покачал головой Антонин. — Ты идешь со стороны тех камер, в одной из которых держат Беллу. Если бы тебе это было нужно — ты бы уже объявил о «падении дома Лестрейндж», а не о прекращении его мужской линии.
— Браво! — я соединил ладони, насмешливо изображая аплодисменты. — На самом деле, эти головы мне нужны именно для того, чтобы подкупить Беллатрикс…
— Думаешь, сумеешь хотя бы покачнуть ее верность Темному лорду? — удивился Антонин.
— Уже, — ответил я, и огненная линия, след от серо перечеркнула решетку камеры Долохова. — Забирай головы и идем. Не самому же мараться, раз уж под рукой вассал есть?
Долохов криво усехнулся. Вышел в образовавшийся пролом, и одну за другой подхватил за волосы две мертвые головы. Вот такой процессией мы и двинулись обратно, роняя кровавые капли на серый камень.
Беллатрикс встретила нас хищной улыбкой.
— Леди, — обратился я к ней, — стопроцентная предоплата — внесена. Готовы ли Вы уплатить по счету?
— Имя? — только и спросила Беллатрикс.
— Морион, — спокойно ответил я. Узница посмотрела на меня удивленно, но переспрашивать не стала. Видимо, решила, что тот, кто ушел как чернокрылий демон, а вернулся как мальчишка с растрепанными волосами — не может быть просто Гарри Поттером.
— Я, Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк, присягаю и клянусь в верности Мориону, главе дома Блэк.
Долхов удивленно посмотрел на Беллу. Правильно. О таких подробностях своей разнообразной биографии я ему как-то не рассказывал.
Применять что-то новое мне показалось неуместным, так что я снова использовал серо чтобы прорезать проход в зачарованной решетке, и очередной раз убедился в правильности сделанного выбора. Беллатрикс Лестрейндж, в девичестве Блэк ухитрилась горделиво выступать, несмотря на давнее истощение и одежду вида «рубище». Ни изношенная до дыр одежда, ни то, что женщину можно было использовать как пособие по анатомии скелета, ни непромываемая, в колтунах, «прическа» не играли никакой роли. Передо мной стояла истинная представительница аристократии.
К сожалению, этот миг триумфа длился недолго. Белла пошатнулась и оперлась о стену. Сил ей отчетливо не хватало. Долохов был в лучшем состоянии… хотя и не намного. Я протянул ему рукоятью вперед свой атейм. Антонин взял его, и стал с удивлением рассматривать… Тонкие алые нити вырвались из рукояти ритуального кинжала и впились в держащую его руку.
Антонин выпрямился. Я знал, что с ним сейчас происходит: «Радужный сон» кипел сейчас в его крови, даруя
— Мне гораздо лучше, — сообщил Антонин, и попытался передать атейм Белле.
— Ненадолго, — «успокоил» я его, когда кинжал исчез из его руки. — Потом тебе будет очень хреново, и пока стимулятор действует — нам надо дойти до надежного убежища.
— И где же это «надежное убежище»? — поинтересовалась Белла.
— Недалеко, — ответил я, завершая мысленное построение. — Антонин, — я улыбнулся, показывая, что намерен и дальше использовать ту форму имени, которая привычна островитянам, — возьми леди Беллатрикс на руки.
— Я могу сама идти! — гордо выпрямилась Лестрейндж.
— Может и можешь, — ответил я. — Но я смогу ВЕСТИ только одного. Второго придется нести. А поскольку мне нужны будут свободные руки…
Белла сморщилась, но подошла к Антонину и обняла его за шею. Долохов подхватил ее, и вопросительно посмотрел на меня.
Я щелкнул пальцами, позволяя Силе течь через подготовленное заклятье, и Черная Дорога развернулась перед нами.
— Идем, — бросил я новым вассалам, и мы ступили на мягко блеснувшую железную траву.
Глава 69
Безопасная гавань. (Беллатрикс)
Тяжело выдохнув, Антонин опустил меня на пол, и сам сел рядом. Похоже, сил стоять у него не было. Лицо Долохова было мертвенно-бледным, а из прикрытых глаз текли кровавые слезы, оставляя на белой коже темно-красные полосы.
Я оглянулась и вздохнула, поняв, что мы — в хорошо мне знакомом доме на площади Гриммо.
— Кричер! — позвал наш с Антонином новый сюзерен.
— Да, господин, — домовик появился с легким хлопком и подмел ушами блестящий от чистоты пол.
Я оглянулась. Дом был в настолько хорошем состоянии, каким я его давненько не видела. Когда дядя умер, тетя несколько раз звала меня в гости, и я наблюдала, как ветшает и приходит в запустение некогда уютный дом. Тетя Вальпурга сказала, что звала Сириуса, предлагая ему принять Источник… но тот отказался, заявив, что «не собирается становиться темным магом». Именно тогда тетя выжгла его с семейного гобелена, надеясь все-таки найти кого-нибудь, кто сможет принять на себя бремя главенства в древнейшем и благороднейшем Доме. И, похоже, все-таки нашла!
— Кричер, — обратился к домовику новый лорд Блэк, — эти люди — личные вассалы главы Дома, и будут гостями Дома в течение неопределенно долгого времени. Ты должен относится к ним как к званым гостям Дома и выполнять их распоряжения, пока они не противоречат моим указаниям или слову моей невесты.
— Конечно, гос… — тут старый домовик поднял глаза и увидел меня. — Госпожа Трикси! — от вопля домовика, казалось, содрогнулись стены. — Вы вернулись! Госпожа Вальпурга будет счастлива!
Госпожа Вальпурга? Но ведь в тюрьме мне сообщили, что она… Хотя, наверное, это ее магический портрет. Домовики никогда не видели особой разницы.