Школьный хулиган
Шрифт:
– Хорошо, - грустно ответила Даша. Мы вышли из машины. На этот раз она сама отворила дверь. Я хотел взять её за руку, но она обречённо отвернулась и смотрела куда-то вдаль, поэтому пришлось остановить свой внезапный порыв нежности, и поместить руки в карманы. Прогулка получилась спокойной и меланхоличной, давно такой не было. Обычно мои прогулки, это одним словом шумные гулянки, но не с Дашей. Ради неё я даже готов отказаться от всего этого, остепениться.
– Хм, замечательное время, - выдал я, чтобы избежать молчания, ведь нужно было что-то говорить, и я ляпнул первое, что пришло в голову.
–
– Нет, Бекетов, не угадал.
– Грустно выдала она, - последнее время я только и делаю, что работаю. Во время учёбы в институте у меня также не было времени на развлечения, я старалась всё учить, и... Просто старалась изо дня в день.
– И ради чего?
– удивлённо пожал я плечами и слегка поёжился от холода, - не нужно так напрягаться ради придурков, вроде тех, что учатся у нас в школе, это бессмысленно, уж я - то знаю о чём говорю.
– И ты один из них, да?
– выпалила Даша как-то нервно, а потом состроила что-то вроде улыбки, чтобы не показаться в моих глазах грымзой.
– О, да-а, - протянул я.
– А ты любишь стихи, Бекетов?
– задала она внезапный вопрос.
– Стихи?
– повторил я, - стихи... Конечно, люблю. Как там было? "И днём и ночью кот учёный, всё ходит по цепи кругом..." Вот, это мой любимый.
– А знаешь, кто является его автором?
– спросила Даша
– Конечно, знаю! Этот, как его там. Пупырышкин... Прыщиков... Пушистый.... Забыл...
– Всё не то, но ты движешься в правильном направлении, - улыбнулась Даша, я рад, что смог её развеселить. На самом деле, я знаю, что автор данного творения - Пушкин. Ну, в самом деле, кто может не знать? Просто хотел развеселить Дашу потому, что с самого начала вечера она была как-то не в духе.
– Ты же не училка литры, а математичка!
– зарычал я, и почесал затылок, - так зачем задаёшь мне такие сложные вопросы?
– Бекетов, не говори глупостей.
– Хорошо, - убрал я руки обратно в карманы, не знал всё время, куда их деть. Хотелось взять Дашу за руку, но понимал, что отпугну и разозлю, - Я ответил, а теперь может быть ты ответишь, какой у тебя любимый стих?
– Их невероятное множество, Бекетов.
– Вздохнула она, но последний, который не оставил меня равнодушной это:
Все обещало мне его:
Край неба, тусклый и червонный,
И Пасхи ветер многозвонный,
И прутья красные лозы,
И парковые водопады,
И две большие стрекозы
На ржавом чугуне ограды.
И я не верить не могла,
Что будет дружен он со мною,
Когда по горным склонам шла
Горячей каменной тропою.
Молчание. Я заслушался внезапно для себя, мне даже понравился сам стих, а голос Дарьи был так приятен слуху, что я сам чуть не зарыдал
– Мечтаешь найти того самого, Дарья?
– улыбнулся я, - считай, что ты его уже нашла и он идёт рядом с тобой.
– Хватит, Бекетов, - легонько ударила она меня по плечу, и звонко засмеялась.
– Кто автор?
– Ахматова.
– Отлично, - искренне сказал я, - мне понравилось.
– Уже достаточно поздно, -посмотрела на меня Даша снизу вверх, - мне нужно возвращаться домой, Елизавета Максимовна будет переживать.
Переживать? Эта тётка умеет переживать? Скорее она будет её клевать, чем переживать. Не верю я этой тётке, странная она. Мужика бы ей, чтоб отвалила и от Даши и от меня.
– Я тебя провожу.
– С нежностью посмотрел я на неё. Не помню, чтобы когда-то так на кого-то смотрел, как сейчас на эту девушку, стоящую рядом со мной.
– Замёрзла?
С неба моросил неприятный дождь. Вокруг сплошная темень, лужи и грязь. А фонарные столбы источали тусклый и противный свет, от которого скорее ослепнешь, чем те будут освещать путь. Ну и райончик. Полный отстой, жила бы Даша где-нибудь поприличнее, и подальше от своей мерзкой тётки.
– Я не маленькая, могу дойти и сама, маньяков не боюсь, темноты тоже, поэтому не надо меня провожать, - выпалила девушка.
– А я у тебя разрешения не спрашивал, тем более моя машина стоит у твоего подъезда, так что нам по-любасу в одну сторону.
– Повысил я голос, Даша снова улыбнулась, и мы побрели в обратном направлении, преодолевая грязевые лужи и стараясь не ослепнуть от фонарных столбов.
– До свидания, Бекетов, - сказала Даша.