Шкурный интерес
Шрифт:
Не знаю, что его сподвигло на подобный поступок. Возможно, он ошибся, предполагая, что в этом месте находится сквозной проход. В любом случае промах этот для Капкана оказался роковым: двор оканчивался тупиком.
– Капкан, сдавайся! – заорал Прокопенко, наставляя на него пистолет. – Тебе все равно не уйти!
В ответ тот только дико рассмеялся и передернул обойму.
Я заслонила собой Степанова.
– Вы что, думаете, я живым сдамся? – бросил нам Капкан и открыл стрельбу.
Отчаянно затрещал пистолет в руке Прокопенко. Спустя полминуты все было кончено.
Капкан был еще жив. Рубашка на животе быстро пропитывалась алой жидкостью.
– Ах ты, сукин сын! Долго же мы за тобой охотились! – только и смог выдавить Прокопенко.
Капкан поднял мрачный взгляд на лейтенанта и неожиданно улыбнулся.
– Нет, гражданин начальник, – прохрипел он. – Вы не правы. Охотник – я!
Мы склонились над бандитом-торговцем, ожидая, что еще он скажет.
– Я – охотник, – продолжал Капкан. – Я понял это, еще когда учился в школе. Есть хищники и есть жертвы. Некоторым нравится быть жертвой. Эти люди даже умудрились создать свою особую идеологию – идеологию овцы, влекомой на заклание. Но они всего лишь жертвы! А есть еще хищники. И каждый имеет право на существование. Таков закон природы. И у хищников тоже есть свое мнение, своя мораль. Я никогда не желал быть овцой! Я был хищником! Я выискивал жертвы и таким образом добывал свой хлеб! Вы думаете, это вы на меня охотились? Не-ет! Это была моя охота! Моя последняя охота! И там, на асфальте, моя последняя жертва. Пусть она досталась мне ценой жизни! Моя последняя…
Капкан хотел сказать что-то еще, но не успел. Жизнь покинула его истекающее кровью тело. Наркоторговец был мертв.
Мы вернулись к погибшему милиционеру.
– Эх, Виталя, Виталя! – покачал головой Прокопенко и закрыл ему уцелевший глаз. – Как же ты так?..
Он вынул рацию из чехла, прикрепленного к поясу, и сказал в нее:
– Говорит Двести тридцать седьмой! Срочно…
Дома у Дмитрия Анатольевича мы наконец смогли проанализировать все случившееся за последние дни.
– Вы знаете, – сказала я, – по-моему, Капкан был прав: ваша жена не была наркоманкой и умерла насильственной смертью, только имитировавшей передозировку.
– Как ни прискорбно так думать, скорее всего, это так, – кивнул Степанов. – Но кому могла понадобиться смерть Елены?!
Я пожала плечами:
– В бизнесе она, по вашим словам, участия не принимала.
– В том-то и дело, что нет!
– Но несчастье произошло в Баку. Может, корни стоит искать все-таки там?
– Даже не знаю. Мои компаньоны – проверенные люди. Да и зачем это могло им понадобиться?
– Мне кажется, вам стоит отправиться в Баку и присмотреться к своим компаньонам получше. Выяснить поподробнее, кто что из себя представляет, чем
– А мне кажется, нам стоит продлить контракт еще на неделю. Сейчас, Евгения Максимовна, я нуждаюсь в вашей помощи как никогда!
– Это не проблема.
– Отлично. Тогда я позвоню в аэропорт, разузнаю, когда ближайший рейс на Баку.
Самолет отправлялся следующим утром. Я позвонила тетушке, предупредила, что покидаю город на неопределенный срок. И очень надеялась на этот раз исполнить свое прошлое обещание – привезти ей экзотические сувениры.
Мы прибыли в Баку часам к двенадцати утра. На этот раз мне пришлось смотреть на столицу Азербайджана сквозь темные очки, так как синяки под глазами, которыми меня «наградил» Капкан, представляли собой не самое эстетическое зрелище на свете.
Глава 5
– Какими судьбами, Дмитрий Анатольевич? – тряс щеками, напоминающими бульдожьи брылы, Ильясов, удивленный неожиданным приездом босса.
Мы отправились в офис, бывший бакинским филиалом «Экспресс-Лайф», сразу после того, как отнесли вещи в известную мне по предыдущему визиту гостиницу «Азербайджан».
– Хочу разобраться, при каких обстоятельствах погибла моя жена.
Мамед Расулович вскинул брови:
– Вроде все ясно!
– Мы с Евгенией Максимовной провели кое-какое расследование, и стало ясно, что на самом деле ни черта не ясно, – буркнул Степанов.
– В смысле?
– Мне горько это сознавать и говорить, но, очевидно, Елену убили.
Мамед Расулович нахмурился и повторил:
– В смысле?
– В смысле, в смысле, – раздраженно передразнил Степанов. – Долго объяснять. Поверь уж на слово. Мы намерены узнать, с кем, помимо вас и Севиль, общалась в Баку Елена. Может, ты что знаешь?
Ильясов покачал головой и проговорил:
– Вы, Дмитрий Анатольевич, лучше, правда, к Севиль поезжайте. Елена Руслановна с ней куда больше, чем с нами, делилась. Подругами были, как-никак. Может, Севиль что и скажет полезное. А что все-таки случилось?
В этот момент в кабинет ворвался Кулиев в сопровождении Чумакова и Берцмана. Черные глазки Алика Алиевича метали молнии.
– Я же тебя просил, Мамед, договориться с поставщиками! – Кулиев явно намеревался закатить скандал. Однако выражение лица и интонации Алика Алиевича резко переменились, как только он заметил Степанова: – Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич! Что же вы нас не предупредили, что приедете? Мы бы подготовились соответствующим образом!
– Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич! – словно очнулся Чумаков. – Евгения Максимовна, мое почтение!