Шквал (худ. Н. Тырса)
Шрифт:
А там и в самом деле рубили. Хозяин-грек отчаянно работал топором, силясь прорубить выход через дно.
Все вздрогнули в капитанской каюте, когда услыхали голос Ковалева.
– Брось рубить! Пропадешь!
– кричал он греку и хотел впотьмах схватить его руку.
–
– заорал грек.
– Убью!
Ковалев наскоро закрутил свою петлю за стол.
В темноте он нащупал женщину. На руках у нее Настя.
– Давай девочку, а сама за нами по веревке - ныряй под судно.
– Ой, ой!
– закричала женщина. Но Ковалев вырвал из ее рук девочку, сгреб под мышку. Одной рукой зажал ей рот и нос, а другой взялся за веревку.
Перебирая веревку одной рукой, он вынырнул с Настей около реи.
Матросы подплывали на шлюпке, пробираясь между обломками снастей. Вслед за Ковалевым вынырнула и женщина.
Все уселись в шлюпку.
Удары изнутри корабля все яснее и яснее слышались, прерывались на минуту - видно, старик переводил дух - и снова гукали в дно.
– Могилу себе рубает, - сказал Ковалев.
– Дорубится и поймет.
Шлюпка стояла у борта, откуда слышались удары.
Все молчали и ждали. Вот уж совсем близко бьет топор.
– Заткни дырку, могилу себе рубаешь!
– кричал Ковалев. Христо что-то часто кричал по-гречески.
– Ныряй, хозяин, под палубу!
– кричал Дмитрий.
Но старик или не понимал, или не слышал: рубил и рубил.
И вдруг послышался свистящий вздох. Это из невидимой дырки выходил воздух.
Удары топора бешено забарабанили по борту.
– Ай-ай, дедушка, дедушка!
– крикнула Настя.
Вдруг стук сразу оборвался. С минуту все в шлюпке молчали.
– Ну, аминь, - сказал Ковалев, - пропал старик.
Женщина вдруг вскочила, вырвала из рук Дмитрия черпак и в отчаянии застучала по дну судна. Ответа не было.
– Отваливай!
– скомандовал Ковалев.
Шлюпка отошла. Легкий ветер гнал ее к берегу и помогал гребцам.
– Чего ты, Настя?
– спросил Ковалев.
Девочка плакала.
– А заинька, где заинька?
Не плачь, - утешал матрос, - мама другого купит.
Шлюпка медленно двигалась, гребли чем попало: весла пропали, их не нашли.
– Вон, вон что-то!
– вдруг крикнула Настя.
Все поглядели, куда указывала девочка. Черное пятно маячило на воде справа.
Подошли. Ящик плавал, слегка погрузившись в воду. Ковалев засунул руку и достал мокрого, но живого зайца.
– Заинька, вот он, заинька!
– крикнула Настя и стала заворачивать зайца в мокрый подол.
– Вот ведь: скотина бессмысленная спаслась, а человек пропал, - сказал Дмитрий и оглянулся на блестевшее на луне осклизлое брюхо корабля.
Гребцы налегли: всем хотелось поскорее уйти от погибшего судна. Каждому чудилось, что грек еще стучит топором по дну.
Через час шлюпка с пассажирами пристала к берегу.
Все невольно оглянулись на море. Но там уже не видно было опрокинутого судна.