Шла бы ты… Заметки о национальной идее
Шрифт:
Отделившаяся от Пакистана, перестав быть составной частью этого противника Индии благодаря политике Дели, сыгравшего на противоречиях между пакистанскими элитами, страна эта сама по себе представляет для Индии немалую проблему. Помимо растущей угрозы со стороны бангладешских террористов, беженцы, переселяющиеся в восточные провинции Индии, склонные к острым формам сепаратизма, чрезвычайно напрягают ситуацию в этих регионах.
Как и другие государства, возникшие в Азии на месте бывших колониальных империй, заняв огромные территории, многонациональные
Как государство, чуждое для огромной массы людей, формально являющихся его гражданами, — да. Как конструкцию бюрократов из Дели, сменивших англичан, — да. Но не как единую страну. Именно поэтому в Индии территориальный и этноконфессиональный сепаратизм так распространён и живуч.
Одни штаты хотят отделиться от Индии. Другие требуют раздела на несколько штатов, оставаясь в составе страны. Не меньшее их число возражает против доминирования языка хинди или выдвигает экономические и социальные требования. Индию лихорадит, и не похоже, что её внутриполитическая обстановка нормализуется с течением времени.
Противоречия между штатами оттеняют растущее соперничество городов. Отношения Нью-Дели, Бомбея, Калькутты и Мадраса трудно назвать братскими. Кстати, автор хотел бы указать, что не случайно использует узнаваемые читателем исторические названия индийских мегаполисов.
Приветствуя желание любых аборигенов называть свои населенные пункты так, как они именуются именно местными жителями, он не собирается делать из лёгкой и по сути своей развлекательной книги ребус для читающей публики. Благо она не является географическим справочником или политологической энциклопедией. И льстит себе надеждой, что это его желание будет с пониманием воспринято всеми, о ком он пишет.
Если же это желание останется неисполненным, он может об этом только сожалеть. Поскольку все, кто преисполнятся желания его критиковать по этому либо другому столь же вздорному поводу, перебьются, перетопчутся и перебесятся. Не май месяц на дворе.
Осенью автор милостыни интеллектуально страждущим любого направления и толка не подаёт. Политкорректностью не страдает. Как, впрочем, и в другие времена года. И вообще полагает её опасной формой разжижения мозгов, проистекающей от безделья, тщательно маскируемой ксенофобии и скрытого расизма.
Так вот, всё это постколониальное, втиснутое не в исконные исторические рамки, а в те границы, которые определили туземцам белые люди, кои удержать ситуацию в своих бывших колониях по тем или иным причинам не могли или, как в случае с англичанами, ещё и не хотели, нестабильно, как желе. Хотя и обладает вязкостью и упругостью того же самого желе.
Отчего сепаратизм в Индии и вечен. Ассам. Мизорам. Нагаленд. Халистан. И прочие региональные изыски. Из-за которых в своё время Индиру Ганди сикхи, в порядке мести за осквернение правительственными войсками Золотого храма в Амритсаре, и убили.
Изначально бывшие колонии в Азии и, кстати,
С началом массового смертоубийства местные, по идее, должны были нестись сломя голову в Лондон или к региональному наместнику Её Величества с хорошо известной в нашем собственном отечестве формулой: «Прийди к нам, мамо, и спаси нас, неразумных, от нас самих».
Екатерина Великая именно так и строила Российскую империю. Великая Вдова, королева Виктория, — Британскую. Сталин точно так же регионировал Советский Союз. Да и вообще, насколько нам известно, так строились любые империи, начиная с Римской. А может, и те, что были до неё — просто об этом мы толком ничего не знаем.
Проблема начинается, когда метрополии сначала не до того, а потом её и вовсе нет. Как в случае с разделом Британской Индии и произошло. Крови было море. Пять миллионов жертв — минимум. Число беженцев и вынужденных переселенцев учёту не поддаётся, так же как и число погибших.
Пятнадцать миллионов? Двадцать? Двадцать пять? Источники дают разные цифры, хотя общая картина ясна. Никакого оптимизма по поводу будущего Индии она не вселяет. Хотя перспективы единства Пакистана, помимо сплачивающих эту страну конфликтов с Индией, не более определены.
Ну, Индия и Пакистан в конце 40-х окончательно отделились друг от друга. Примерно так же, как на другом конце британских колоний в Азии евреи отделились от арабов. Причём как в Индии, так и в Израиле, о котором речь шла выше, осталось примерно по двенадцать-пятнадцать процентов мусульман.
В Израиле их именуют палестинцами или израильскими арабами, хотя большой вопрос, сколько среди них черкесов, чеченцев или курдов. В Индии подробностями не заморачиваются. Мусульмане, они и есть мусульмане. Политика — не этнография. Там не до деталей.
Чтобы было понятно: мусульман в Индии в настоящее время больше, чем населения в России. Всего. С детьми, подростками, пенсионерами, филателистами, аквалангистами и членами партии «Единая Россия». В совокупности. И растёт это мусульманское население Индии опережающими темпами.
Настолько опережающими, что данные переписи 2001 года известны: сто тридцать восемь миллионов мусульман. Но уже в 2011-м году сведения очередной переписи не были опубликованы. Чтобы не провоцировать население и не возбуждать страсти. Тем более там есть что возбуждать.
Несмотря на все конституционные гарантии равноправия, единственные профессии, в которых индийские мусульмане преуспевают, это спорт и кинематограф. Как, впрочем, и американские негры. Они же афроамериканцы. Что, впрочем, официальная статистика Индии отмечать не любит. И говорить об этом неприлично.