Шлак 4.0
Шрифт:
Алисе мои подсказки не требовались. Девчонка ловко втиснулась в прореху и следом за мной выбралась в широкий просторный зал. Слабый свет пробивался сквозь дыры в стенах, его вполне хватило разглядеть очертания стеллажей. Сбитые в груды, они больше напоминали баррикады, за которыми могла укрыться небольшая армия. Но я по-прежнему никого не чувствовал. Только запах гниющей плоти забивал ноздри. Он тянулся тонкой едва осязаемой струйкой из темноты угла справа.
Зрение перефокусировалось на ночное, я разглядел останки двух тел. Оба люди. Кости разбросаны, и только обглоданные
Алиса тоже почувствовала запах, и смешно сморщила мордашку.
— Дон, тут кто-то сдох.
— Справа от тебя в углу.
Алиса брезгливо отодвинулась, хотя от входа до угла было не менее пятнадцати шагов.
Я обошёл зал, осмотрел лестничную площадку. Одна лестница вела на второй этаж, другая вниз в подвал. Обе очищены от завалов, похоже, пользуются ими регулярно. Если провести более тщательный осмотр, можно найти что-то более интересное, чем те два разобранных трупа у входа.
Алиса следовала за мной неотступно. Для обычных человеческих глаз помещение было слишком тёмное, разве что контуры крупных предметов выступали из мрака, и чтобы не потеряться и не отстать, девчонка ухватилась за полу моего плаща. Честно говоря, было приятно, что она так близко, иногда даже касается меня, обжигает дыханием, горячим от страха перед чернотой. А я чувствовал себя спасателем… Нет, спасителем. Ну да, а как же иначе. Я её спаситель. Господи, что б она без меня делала…
Минут через десять подъехали контрабандисты. Означенный час ещё не прошёл, значит тоже хотели осмотреться. Ну-ну.
Парочка осталась снаружи, пятеро вошли внутрь. Типичные петлюровцы. С виду разболтанные, вооружены помповыми ружьями, но взгляды цепко обшаривают углы. Как минимум трое под дозой, я ощутил лёгкий морозец по коже.
Один выступил вперёд, положил помповик на сгиб локтя и ухмыльнулся:
— Эй, ты здесь, я знаю, засёк твою платформу. Совсем прятать не умеешь. Ладно, чё скрываться-то? Выходи.
Скрываться и в самом деле смысла не было, не для того я их звал, чтобы в темноте шкериться. Вышел из-за стеллажей. Недоверие к приехавшей кодле отдавалось в пальцах неприятной слабостью, но вынимать пистолет из кобуры не стал, хотя с предохранителя предварительно снял. Мало ли. Бережёного Бог бережёт. По той же причине велел Алисе пока оставаться в укрытии.
— Ты что ли Грот будешь? — спросил я, складывая руки на животе.
— А если нет?
— Тогда говорить не о чем, — и отступил на шаг назад.
— Да я, я, кто ещё? Расслабься. Где второй?
— Неподалёку.
— Ага… Ну так пусть присоединяется, если оба хотите в Загон попасть.
Я повёл плечом, и Алиса встала у меня за спиной.
— Баба что ли? — прищурился Грот. — Вижу плохо, пора дозу обновлять. Кривой, чё у нас со светом?
— Ща будет.
Один из контрабандистов повёл по стене рукой, щёлкнул выключатель, под потолком загорелись лампочки — слишком тусклые, чтобы выгнать мрак из углов, но вполне достаточно, чтобы рассмотреть лица.
Грот вздрогнул.
— Опаньки, дочка Мёрзлого!
Большим пальцем левой руки я отвёл в сторону полу
— Я и тебя знаю. Ты тот тип из шоу, — он шумно выдохнул. — Вы хоть в курсе, что вас обоих ищут?
— Только её, — ответил я.
— Обоих! — жёстко повторил Грот. — За неё два ляма, за тебя пятьсот штук. Твою ж мать, сколько это деньжищ…
Он сглотнул. Было видно, как внутри его борются два чувства: профессионализм и жадность. Если победит первое, он останется честным бандитом с хорошим резюме, что при его работе весьма важно. Если второе — тоже останется бандитом, но уже без резюме. Что выберет? Два с половиной ляма против тринадцати тысяч статов. Я бы выбрал два с половиной, а там как кривая вывезет.
Грот шмыгнул.
— Ладно, слушай… Я гляжу, ты под дозой?
— Да и ты не сухой.
— Ну да, это… ладно… Давай так. Сколько я с тебя запросил? Четырнадцать?
— Тринадцать.
— Тринадцать, точно. Оплата вперёд сто процентов. Извини, по-другому никак.
— Понимаю.
Я снял пояс, протянул ему.
— Считай: шесть магазинов к калашу по тридцатке за патрон…
— Годится.
— Нож и сам пояс — ещё полторы. Итого: семь сто. Один билет есть. Дальше. Три гранаты, — я открыл подсумок, демонстрируя эргэдэшки. — По штуке.
— Пятьсот, — резко среагировал Грот.
— Пятьсот — это с использованным сроком хранения. А эти новенькие, со склада. По девятьсот. Или я кольцо вырву и отдам её тебе бесплатно.
— Семьсот, или хрен с ним выдёргивай.
Контрабандисты заржали, переглядываясь. Я их смех не поддержал, но на семь сотен согласился, тем более что первоначально рассчитывал на более скромную сумму. Осталось добрать три восемьсот. Вздохнув, достал приготовленный загодя шприц с дозой.
— Почём нынче наногранды?
— Двести пятьдесят за карат, — не задумываясь ответил Грот. — Только дозняк твой мне даром не нужен. У меня их в тумбочке два десятка.
Странно, нанограндов много не бывает, это самая расхожая валюта на Территориях.
— Больше ничего нет.
Грот прикусил губу.
— Слушай… Дон, правильно?
— Правильно.
— Договоримся так, Дон: добьёшь остаток планшетом Гвоздя.
Я дёрнул бровью. Неожиданное предложение. Подержанный планшет потянет максимум на пару сотен. Контрабандист, только что торговавшийся за триста статов вдруг легко отказывается от четырнадцати с половиной карат стоимостью под четыре тысячи. Я чего-то не знаю?
Алиса выглянула из-за моей спины.
— Мы должны посоветоваться.
Грот поморщился.
— Ну попробуйте. Только не долго, я тороплюсь.
Мы отошли к стеллажам. Алиса придвинулась ко мне почти вплотную и зашептала:
— В этом планшете очень серьёзная информация. Его нельзя отдавать.
— Это я уже понял.
— Живыми они нас не отпустят. Они ради планшета сюда ехали, поэтому Грот так и задёргался, когда меня увидел. Два миллиона статов — это за живую. За мёртвую — ноль. Зеро! Но, видимо, планшет для него дороже двух миллионов.