Шлак 5.0

Велесов Олег

Я брезгливо сплюнул.

— Ты такой отважный, потому что у меня руки скованы? Может попробуешь ради разнообразия расковать, тогда и посмотрим, кто ссыкло, а кому уважуха.

— Ты меня ещё на «слабо» разведи, шлак.

Шишига вдруг резко затормозила и съехала на обочину. Людей вперемешку бросило к кабине. Загремело посыпавшееся оружие, кто-то гаркнул:

— Водила, чёрт поганый! На дорогу смотри!

Алису мотнуло как куклу и перевернуло на спину. Губы синие, глаза полуоткрыты. Мёртвая…

Я поднялся на

колени, увидел перед собой Музыканта и не задумываясь ударил его локтем. Удар пришёлся в скулу, Музыкант выключился. Вараны копошились в общей куче. Я выдернул одного за ногу и тем же приёмом отправил в нирвану. Потянул второго. Действовал быстро, в душе бушевала такая злоба, что все предыдущие версии казались слабыми отголосками этой. Третьего вытаскивал уже вместе с Коптичем. Дикарь кулаком принялся бить его по голове. Я подхватил автомат, наставил на остальных и заорал:

— Перестреляю всех!

Копошение прекратилось, вараны замерли. Боком из-под них выбрался Хрюша и подполз ко мне.

— Легли на живот. Живо! Руки на затылок!

Настрой у меня был серьёзный, умирать не хотел никто, поэтому все мои команды выполнялись покорно. Хрюша пошарил по карманам Музыканта, нашёл ключ от наручников, освободился сам, потом меня. Я передал Коптичу калаш, и наклонился к Алисе.

Нет, не мертва. Но на грани. Дыхание еле-еле. Ей нужно больше тепла. В таких кунгах отопление автономное, двигатель устанавливается снаружи, а внутрь выводят только пульт управления.

Наступая на тела варанов, я ринулся к передней стенке, нашёл пульт, шильдик с инструкцией. Сделал всё, как написано: включил-надавил. Загудел движок, из вентиляционного отверстия потёк тёплый воздух. Раскочегаривайся быстрей!

— Дон, — негромко позвал меня Коптич, — блока нет.

Я врубил интуицию. Вокруг сплошная серость, ни одного красного пятнышка. Но именно так и должен работать блок, не давать возможность определить существование опасности. В доме мэра я не почувствовал ничего, хотя Музыкант со своими сидел где-то неподалёку. Брать сейчас кого-либо под контроль только ради проверки нет смысла, а выжигать мозги…

— С чего ты взял?

Воздух рядом со мной сгустился и принял очертания Коптича. Вблизи это выглядело гротескно, словно дешёвый мультик, но метров с десяти отличить подделку от оригинала нельзя, я уже сталкивался с его фантомом на свалке. Стало быть, блок действительно снят. Но как? Тётушка Фаина не даст нам такой козырь в руки, как возможность использовать дар.

Дверь кунга распахнулась, я развернулся, готовый прыгнуть на противника…

— Желатин? — изумлённо выдохнул Коптич, причём сделал это на два голоса, вместе со своей копией.

— Что, рады небось…

В кунг потёк холод.

— Быстро заходи! — оборвал его я.

Желатин нагнулся, подхватывая что-то с земли, и приподнял на уровень порога.

— Помогайте.

Это

была наша тётка Фая. Я схватил её за ворот, втянул внутрь. Она дышала, но была без сознания. Лоб разбит будто от удара обо что-то твёрдое, кровь расчертила лицо тонкими неровными полосами.

— Что с ней?

— С лобовухой поцеловалась, — самодовольно хмыкнул Желатин. — Я по тормозам вдарил, они и встретились.

— Вовремя встретились. Сам как здесь оказался?

— Как и все, через станок, другой дороги ещё не проложили, не удивляйся.

— После воздушного шара я уже ничему не удивляюсь, но хотелось бы знать подробности. Нам чтоб сюда попасть пришлось станок с боем брать, а у тебя румянец на щеках играет.

— Я водила, а не штурмовик, мне стрельба ни к чему. Я в эти края по особому сотрудничеству с Толкуновым по пять раз в год катаюсь, вот и сейчас позвал, а я не отказался. Если чё-то не нравится, могу всё в зад отыграть.

— Не суетись, нравится. Толкунов сейчас где?

— В местной Конторе. Райончик тут недалеко. Могу отвезти, если надо.

— Надо, но попозже. Для начала с варанами разберёмся.

С варанами мы разобрались так же, как они с нами: сковали наручниками и уложили мордами в пол. Хрюша отыскал среди вещей свою сумку. Я вернул себе калаш, разгрузку. Коптич тоже вооружился. Забивая карманы магазинами, он спросил, кивая на варанов:

— С этими что делать будем? Прирезать бы их потихоньку и выбросить на обочину.

Музыкант едва успел очухаться и, услышав приговор Коптича, зашипел:

— Шлак!

Дикарь ударил его прикладом по спине.

— Ещё раз скажешь чего-нибудь не по делу, я тебя заставлю у самого себя отсосать.

Хрюша хихикнул. Зная дар Коптича, сомневаться, что он сможет сделать это, не приходилось.

Начала оживать тётушка Фаина. Мы положили её не на пол, а на лавочку, женщина всё-таки, Хрюша даже подсунул ей под голову сложенный бушлат. Первым делом я почувствовал лёгкое покалывание в затылке. Посмотрел на тётушку: глаза закрыты, не двигается, да и покалывание прошло, осталось только чувство дискомфорта. В доме я не обратил на это внимание, хотя что-то подобное возникало, теперь, наученный опытом, насторожился.

— Коптич, ну-ка ткни её, да посильнее.

— Не надо меня тыкать, — открывая глаза, сказала тётушка Фаина. Кряхтя по-старчески, она поднялась и приложила ладонь ко лбу. — Вырвались, да? Молодцы. Желатин, а ты, конечно… не ожидала. Думаете, вам с рук это сойдёт? Не надейтесь. Вам… — она посмотрела на меня. — Не зайдёте вы в Контору, ясно? Там их пять, — она растопырила пятерню. — Пять проводников! Даже Алиска с ними не справится. А устраивать осаду в центре города вам никто не позволит, здесь не Развал. Цивилизация! Да и начальство местное целиком от нас зависит. Один звонок, и всё для вас закончится. Зря ты сюда припёрся, Дон.