Шлепок гнева
Шрифт:
— Здрасти, — поздоровался вежливый я.
— Ой, — сказали молодые, прикрываясь.
Какие знакомые лица.
— Хрю! — поздоровалась свинья, начиная бестолково, но не очень панически бегать по замкнутому пространству.
— А ты что за хрен с бугра?! — насупилась гоблинша.
— Платежеспособный, — представился я наилучшим для города образом.
— Тут шлюх нет! — вопреки всему, еще сильнее насторожилась зеленокожая, — Вали!
— Мне не шлюхи нужны, а в море.
— Завтра приходи!
— Мне сейчас в море надо.
— Чегооо?! —
Да что в этом такого, отплыть на лодке вечером? Фонариков, что ли, нету? Или, я не знаю, рифы из воды выступают?!
— Мужик, если ты хочешь потрахаться, то это хреновый подкат и хреновая идея, — пинком уронив свинью на бок, заявила гоблинша, — Видишь, у нас дела? Вали.
— Меня направили сюда, потому что здесь сидят достаточно «отбитые» разумные, чтобы выйти в море немедленно, — обозлился я, — Времени на игры у меня нет. Не хотите сами, подскажите, к кому я могу пойти и мойте дальше вашу свинью.
Это заставило дам замолчать и начать переглядываться. Обеих полугоблинш я знал, встретил их год назад во время охоты на вульфера в Глиммерколте. Шустрые засранки попытались меня развести на деньги, но в результате были посланы в Омниполис. И, видимо, очень удачно дошли, потому как по прошествии года я их вижу в доках, а не в Граильне. Шустрые девчонки.
— Пятьдесят талеров! — наконец, сказала одна из них, с вызовом уставясь на меня, — И еще десятку за каждую милю до места!
— Стенька, ты опухла!? — змеей обернулась к ней гоблинша, — Потащите с сестрой этого тугого сутенера в море?! А если он вас там трахнет или убьет?!
Раскрашенная свинья, даже не думающая вставать после того, как её уложили, хрюкнула в поддержку этого мнения.
— Тетя Либас, мы моем свинью Дигана за два четвертака, чтобы пожрать было чего сегодня, — вздохнула вторая сестра, — Деньги на топляк просадили. Куда деваться?!
— Правильно, дура, говори при клиенте, что ты в жопе, когда еще по рукам не ударили… — вздохнула гоблинша, опуская руки.
— Я заплачу! — не выдержал я, — Можем даже бабку взять, только рот ей закроем.
— Да пошёл ты…! — тут же взвилась гоблинша, — Гад фиолетовый! Сутяга!
— Далеко хоть плыть? — Стенька деловито отряхивала руки, хотя глаза выдавали — боится.
— Не далее пяти километров от берега, — покачал я головой, — Это две мили, насколько помню. Заработаете семь десятков. Пятерку выдам авансом, чтобы пожрать взяли.
— Нет, парень, плати авансом всё и мне! — переобулась гоблинша, — Ну, кроме пятерки! Я долги девок раздам…
Омниполис. Город очень здорового прагматизма. Девки если и будут помирать — то без долгов. Ну, кроме недомытой свиньи.
Ага, так и поверил!
Как только мы оказались на улице, я сделал то, что должен сделать любой уважающий себя житель города — быстро нагнувшись, сграбастал обеих зеленокожих девок себе подмышки!
И выпрямился.
— Эй! Ты чего?!
— Поставь меня!
— Вы дядю за дурака не держите, — наставительно пробормотал я, — Маленькие
— Отпусти! Мы сейчас кричать будем! — сориентировалась левая подмышка.
— Не будете. Расслабьте булки, девочки, и показывайте дорогу к вашему корыту.
— Отпусти нас, извращенец!
— Девочки, предлагаю крайне простой выбор. Либо я несу вас к лодке и по пути останавливаюсь, чтобы вы могли взять себе пожрать, либо вы решаете попытать судьбу криками или как-то иначе. В конце концов вы окажетесь в своей лодке, но точно не покушав. И да, убежать вы бы от меня не смогли. Правая, пощупай карман плаща, там пистолет.
Говорю же, умные девочки. Им даже не пришлось говорить, что раз они ходят вдвоем на одной лодке, то мне может потребоваться только одна из них. Живой. Окончательное спокойствие они обрели после того, как шагающий в нужную сторону я со знанием дела и обстоятельно поведал им, сколько и чего может получить в приличном публичном доме за семь десятков талеров разумный.
— И уж поверьте — не от кого-нибудь типа вас, костлявенькие.
— А вот это обидно было… — пробурчала девица в левой руке.
— Я, если честно, вообще не понимаю смысла изнасилований, — продолжал разглагольствовать я, таща свой зеленый груз, — Нет, ну на самом деле. Вы, женщины, и так не подарок, даже если по доброй воле, с любовью, заботой и все такое, сечете? Приятное быстро кончается, а вы остаетесь. Грустно это всё, на самом деле.
— Поставь нас! Нам тут жить дальше! А как мы, не давая направо и налево, потом объясним, что нас сутенер куда-то волок?!
— Это хороший костюм! — процедил я, роняя обеих засранок, — А не сутенерский!
— Ну да, расскажи нам…
В Омниполисе просто какая-то чума предубеждений по поводу одежды. Застегиваешься — называют эксбиционистом, надеваешь прекрасный фиолетовый костюм — сутенером. Нанимаешь нищих полугоблинш — они подозревают, что ты их хочешь либо убить, либо трахнуть.
— Ты сверхподозрительный мужик в вырвиглазном костюме, которому надо ночью выйти в море, — прочавкала каким-то рыбосодержащим пирожком Стенька, жадно пожирая снедь, — Нормального о тебе подумать невозможно! Человеки вообще в порт не суются, а такие как ты…!!
— А еще ты на нас пялился жадно! Противно так! — победно гундела не отстающая от неё сестра, — Мы сразу плохое подумали!
— Меня очень возбуждают костлявые полугоблинши, моющие свинью. Всю жизнь вас искал.
— Мы не от клевой жизни…
— Поверьте, есть занятия в городе куда хуже. Вам еще везет.
Так я думал до момента, пока не увидел лодку девиц. Корыто выглядело так, как будто бы сходило в последний путь, но так разжалобило морских демонов, что они соплями и говном чаек заклеили ему днище, а потом брезгливо вытолкнули на сушу, чтобы оно не оскорбляло со дна их эстетические чувства. Даже рэтчеды бы побрезговали плыть на этой развалюхе, держащейся только за счет какого-то невнятного чуда.