Шляхта и мы
Шрифт:
А вот так, по словам польского правозащитника, президента Хельсинкского фонда (где правозащитники – там и фонд. – Cm. К) Марека Новицкого, советская власть расправлялась в 70-е годы с вольнолюбивыми бичами: «Они (бичи. – Cm. К.) посылали все к чертям и уходили в тайгу. Брали топоры, пилы, гвозди, удочку. Строили избушки, ловили рыбу… Что за безобразие: гражданин должен служить отечеству! На них устраивали облавы, вылавливали и отправляли в лагеря, ибо гражданин должен быть существом общественно полезным».
Еще
«…Человек, по чьему приказу Российская армия истребила сто, а может, и двести тысяч чеченцев».
Чего так мало насчитали? А может быть, полмиллиона или миллион. Ведь ложь, по заветам Геббельса, чтобы быть убедительной, должна быть чудовищной.
И все время «Новая Польша» лезет в отношения русских с другими народами России, все время подогревает национальную неприязнь к русским.
Из очерка о сегодняшней российской жизни Витольда Михаловского:
«Слова, распеваемые хором Александрова: «Волга, Волга, мать родная, Волга, русская река», в Казани воспринимаются не лучшим образом».
Да знает ли путешественник Витольд, что этой песне уже полтораста лет? Когда я был в Казани, мы в застолье вместе с татарами пели ее.
Особенно боятся поляки улучшения отношений между Россией и Украиной.
Когда еще при Кучме у нас с украинцами завязался спор об острове Тузла на Азовском море, маршал сейма Марек Боровский специально приехал в Киев, чтобы заявить: «Позиция Польши основана на уважении к территориальной целостности и суверенитету Украины в целом и острова Тузлы в частности». Вот провокаторы!
«На Украине тоже совершались страшные трагедии – в частности голодомор, поглотивший 15 миллионов человек», – пишет «НП».
В Австралии и Северной Америке я встречался с украинскими националистами, люто ненавидевшими советскую власть и коллективизацию. Но даже они, всегда готовые в своей ярости во время наших споров приписать сталинскому режиму любые преступления, считали, что на Украине в 1931–1932 годах от голода погибло от 3 до 6 миллионов человек. Роберт Конквест в книге «Жатва скорби» говорит тоже о 6 миллионах… А поляки замахнулись сразу на 15, что составляло в те годы чуть ли не половину населения Украины. Как легко шляхетские мошенники манипулируют страшными цифрами!
Издевательская реплика о жизни наших красноармейцев в польских лагерях после войны 1919–1920 годов, где их погибло от 60 до 80 тысяч:
«В польском плену им жилось лучше, чем в родной стране».
Иногда профессор Помяновский опускается до мелкой лжи. Объясняя, почему в «Новой Польше» воспоминания Я. Подольского напечатаны с большими купюрами, он пишет: «Дочь автора лишь сократила для нашего тонкого ежемесячника большое повествование (…), ни на йоту не изменив (…) политического звучания отцовских воспоминаний».
Однако сокращены были именно те места, в которых автор описывал сцены звериного антисемитизма шляхты. И это называется «не изменив политического звучания»! Да отнюдь не в объеме дело и не в «тонком журнале», а в том, чтобы скрыть антисемитскую сущность польского государства 20—30-х годов.
О выдающемся
Возомнивший себя историком Помяновский пишет – о чем? – естественно, о ГУЛАГе, о чем же еще:
«Лагеря заполнила масса вчерашних военнопленных, которые из немецких лагерей попали прямо за отечественную проволоку».
Откуда знать Ежи, кто куда попал? Я лично знал многих писателей (В. Кочетков, Ст. Злобин, Ю. Пиляр, В. Семин, Б. Бедный, М. Петренко, А. Власенко и др.), которые после плена ни в какие лагеря отправлены не были.
И чтобы прекратить спекуляции на эту тему авторов «Новой Польши», сообщаю, что в книге историка И. Пыхалова «Время Сталина» (С.-Петербург, 2001 г.) приведены аналитические данные, доказывающие, что на 1 октября 1944 года в фильтрационных лагерях состоялась проверка 312 594 бывших пленных и окруженцев. Из них 75,1 % были направлены обратно в армию, а кто в народное хозяйство и на лечение, и лишь 6,2 % – в штрафные роты, лагеря и тюрьмы.
К 1 марта 1946 г. было возвращено на родину 1 539 147 пленных. После изучения их дел репрессиям были подвергнуты 14,69 %. «Как правило, – подытоживает автор, – это были власовцы и пособники оккупантов».
Но что ляхам эти факты – им, как говорит пословица, хоть кол на голове теши.
Главный редактор «Новой Польши» в майском номере за 2005 год дает российской власти юридические распоряжения:
«Мы хотим, чтобы россияне ввели в свое законодательство понятие «катынская ложь». Речь идет о понятии, аналогичном имеющемуся в польском законодательстве «освенцимская ложь». Оно функционирует и в законодательствах других стран Евросоюза».
То есть он требует, чтобы мы приняли на веру польскую точку зрения на Катынь – и заткнулись со своими сомнениями, поисками, исследованиями. А может быть, полякам ввести в обиход кроме «освенцимской лжи» понятие «едвабненская ложь» или «новопольская ложь»? А может быть, нам нужно вынести бесплатно доставляемые в наши библиотеки подшивки «Новой Польши» – и просто-напросто сдать в макулатуру? Зачем русским людям читать всяческие поношения родной истории?
Только что пришел к нам сдвоенный (7–8) номер «Новой Польши». Открывается статьей А. Бондарева, который постоянно как переводчик и автор печатается в этом журнале. На этот раз – его статья об известном польском писателе Славомире Мрожеке. Славословие к 75-летию.
Читаю Бондарева: «Я вспомнил апокрифический рассказ о том, как Мрожек в первый раз вернулся в родной Краков. После дружеского ужина с обильным количеством выпитого Мрожек с хозяевами вышел на улицу. «А как эта улица называется?» – спросил Мрожек. «Именем героев Сталинграда», – ответили ему. «Как же, припоминаю… – невозмутимо протянул Мрожек. – Проспект фон Паулюса, да?» Меньше пить надо…
Мерзавец Бондарев восхищается остроумием мерзавца Мрожека, вернувшегося в родной Краков, спасенный от разрушения солдатами маршала Конева!