Шлюха

Леннокс Нина

— Что ты там говорила насчет завтрака... или обеда? — улыбнулся. — А то я такими темпами съем тебя. — Слегка шлепнул по попке.

— Да, уже все остыло, наверное. Блинчики не такие стойкие... как некоторые. — Бросила взгляд на его пах и быстро вылезла, не давая ему схватить себя ещё раз. Обмоталась полотенцем и, показав язык на его возмущенный её бегством взгляд, выбежала из ванной.

На кухне действительно все остыло. Марина поставила заново чайник и разогрела остальную еду.

— Я голодный, как зверь, — сказал Стефан, накидываясь на завтрак. — И это не из-за того, что случилось вчера... Просто одна малышка выжимает сок покруче соковыжималки... Ну, или что ты там из меня выжала. —

Глаза сверкнули озорным мальчишеским светом.

Девушка рассмеялась и села напротив него, любуясь им. Какой же он красивый. Даже эти уродливые синяки его не портили. Её лицо помрачнело, стоило подумать об избиении и прочем.

— Расскажи, что вчера произошло, — потребовала она.

— Я уже всё рассказал. — Опустил глаза и уставился в тарелку. До сих пор было стыдно.

— Ладно, я поняла про шлюху и байкеров. За это осуждать не могу, сам понимаешь, — с напускным весельем произнесла она.

— Нет, можешь. — Стефан поднял на нее твердый взгляд. — Я прошу тебя последний раз забыть о прошлом. Своим отношением к себе ты и меня заставляешь так к тебе относиться, Марина. Или ты хочешь сказать, что я могу спать с другими женщинами, а ты мне это будешь прощать? Просто потому что сама когда-то оступилась?

Она смотрела на него, не моргая. Слышать подобные слова было... непривычно, но очень приятно.

— Я поняла, — тихо ответила она, рассматривая ногти. — А с Клер что? — уже не так уверенно спросила Маринка.

— Ничего хорошего с ней. Наконец-то высказал ей всё, что хотел, — натянуто улыбнулся. — Но и она высказала мне всё. Особенно «понравилось» про то, что я не мужик. Но, увы, по-другому не умею, — пожал плечами он. Было видно, что его это до сих пор ранило.

— По-другому и не надо, — сказала она и дотронулась до его руки. — У каждого же свое понятие, что есть «мужик». Что это значило для неё?

— Грубая сила и жёсткий секс, насколько я понял. Её бесили мои поцелуи и признания в любви, — выдавил из себя Стефан, намереваясь быть честным до конца.

— Пфф... Какая-то она странная, — фыркнула Марина. — Настоящий мужчина должен быть ласковым и нежным со своей женщиной, нет? Жёсткий секс... Знаешь, вы просто не подходили друг другу на физическом и эмоциональном уровне. Тебе нужна женщина, которая захочет быть любимой и желанной, а не тупо оттраханной. Оставь это право выбирать за ней. Не принимай на свой счёт. — Их пальцы сплелись, выражая поддержку друг другу.

— А ты этого хочешь? — осторожно спросил он, сплетая пальцы сильней.

— Чего? — не поняла она.

— Быть любимой и желанной.

Марина на миг растерялась от столь неожиданного вопроса. Ну... конечно же, она хотела!

— Да... Только прошло совсем мало времени... — Её речь была сбивчивой и такой же неуверенной, как и она сама в данный момент.

— А я и не предлагаю тебе любовь прямо сейчас. Но учту твои пожелания, — подмигнул ей. — Как день вчерашний день? Что-нибудь купила? Я готов оценить... Особенно если это бельё, — страстно сказал мужчина, вспоминая жар этой малышки, в котором он совсем недавно сгорал.

Выражение лица девушки из радостного за одно мгновение стало печальным и даже мрачным. Ничего она не купила...

— Нет, — как можно более непринужденно ответила она. — Ничего не понравилось. Да и устала ходить по торговому центру, но большое спасибо за карту. — Чмокнула в щёку, старательно пытаясь скрыть волнение в глазах.

— Не за что. Позже вместе съездим в какой-нибудь бутик. Я сам тебе что-нибудь выберу, — говорил Стефан, загружая грязную посуду в посудомоечную машину. — Карту можешь оставить у себя. Если захочешь куда-нибудь сходить, только свистни, и водитель или я в твоём распоряжении.

Марина слабо улыбнулась, подавляя

в душе беспощадную войну между совестью и инстинктом самосохранения, что неожиданно разразилась, когда она вспомнила об этой злосчастной карте.

— Я пойду, поработаю, иначе Макс опять будет грозиться отправить меня в Макдоналдс, — рассмеялся он и обнял её сзади. — Спасибо за то, что накормила, — поцеловал в щёку и ушёл, снова не заметив её состояния.

Ничего удивительного. Сколько лет она жила в роли веселого клоуна, который смеется днем и плачет ночами. Даже Зара не всегда могла понять, о чем она думает, а Стефан и подавно... Что же она наделала? Марина села на диван, желая стукнуться головой об стену. Что она наделала... Украла у Стефана деньги. Стыд, чувство вины, злость обрушились на неё, как лавина, закручиваясь в огромный грязный ком. Чем она думала? И думала ли вообще? Снять с его карточки пять тысяч долларов и думать, что он ничего не узнает! Но страх перед отцом и Михаилом сделали своё дело. Придя в торговый центр, она походила по магазинам, полюбовалась дорогими вещами, и потом внезапно, как гром среди ясного неба, в голову пришла ужасная идея. Можно было снять нужную сумму с его карточки. Почему она не подумала о том, как она будет это объяснять? Девушка поджала ноги под себя, раскачиваясь, ища выход из сложившейся ситуации.

Она не будет его обманывать. Пусть папаша достанет её, пусть, но Стефану причинять боль она не будет. Не будет! Хватит Клер. Он такой хороший, добрый, у него огромное сердце, а она наплюет ему в душу. Ни за что. Только вот как положить деньги обратно на карту? Она же ни с одним банкоматом не справится! Да и как к этим банкоматам попасть? Всё незнакомое вокруг... Ещё одна бредовая идея пришла в её голову совершенно неожиданно. Она просто вернет ему эти деньги, положит в кошелек, может быть... Главное, что отдаст. Скажет что... что... хотела купить платье, сняла деньги, а потом передумала, деньги остались. Марина тряхнула головой. Тупая отмазка. Тупая она сама. Додуматься до такого скверного поступка, да еще и в отношении такого человека, как Стефан. Но деньги вернуть надо было обязательно. И неважно, как.

Оставшийся день прошел спокойно. Стефан всё так же не замечал её тревоги и задумчивости. Он чувствовал себя заново родившимся. Наконец-то избавился от Клер, словно сбросил удавку с шеи. Стало легче дышать. Получил от байкеров за все грехи. Теперь всё произошедшее казалось ему правильным. Надо было отпустить прошлую жизнь, пусть с синяками и болью. Он мужчина, хоть кто-то в этом и сомневался, поэтому переживет. Марина вдохновляла его быть стойким. Действительно, Клер — не последняя инстанция, определяющая, мужик он или нет. Да, всё происходило быстро, очень быстро. Но разве не так происходят все глобальные перемены в нашей жизни? Не успеешь оглянуться, а твоя жизнь уже превратилась в руины, а ты в одинокого скитальца. Или то, что ещё вчера казалось нерушимым, сегодня превращается в прах. Так и его, как он считал, размеренная и тоскливая жизнь, в один момент превратилась в развалины. А на их месте начал пробиваться красивый цветок — Марина. И он будет за ним ухаживать, он поможет ему вырасти, чтобы потом заменить им пошлые букеты, которыми была раньше наполнена его жизнь.

— Спокойной ночи. — Губы Стефана коснулись шеи Марины, спускаясь к груди в легких, как перышко, поцелуях.

— Так ночь точно не будет спокойной, — деланно возмутилась она, отодвигаясь от него. — У меня голова болит, — вздохнула. Его искренние поцелуи пинали её совесть, совсем не щадя. Она не заслужила такого хорошего отношения.

— Да не собирался я тебя трахать, — рассмеялся на её «головную боль». — Просто хотел поцеловать. — Губы уже добрались до груди и не собирались останавливаться.