Шмордонские войны
Шрифт:
– Кто ты? – спросил Шмореныш, всхлипывая.
– Джем Баламут.
– А-а-а! – разревелся в голос наследник престола.
Джем, не зная, куда себя деть, встал, подошел к Шморенышу и принялся его утешать.
– Ну хватит, хватит, – говорил он, зачем-то гладя юношу по голове. – У всех бывают победы и поражения. На ошибках учатся. И ты научишься обязательно…
– Прямо папа родной, – съязвил Кебаб, разгребая электроплитку от осколков пластиковой панели.
– Станция Тринадцатой планеты,
Шмореныш просто взвыл!
– Не говорите им, что я здесь! – крикнул он.
– А вот этого я сделать не могу, – сказал Джем. – Ты – спаситель и гарант мира, хочешь этого или нет.
Он пошел в аппаратную. За ним в тесную комнатку, заваленную блоками всяческого оборудования, ворвались остальные обитатели станции, включая Шмореныша, которого никто не собирался охранять. Джем взял в руки звукосниматель и, нажав тангенту, произнес:
– На связи станция Тринадцатой планеты.
Голос в рации сообщил:
– С вами будет говорить император Шмордона Шмор Тринадцатый.
– Валяйте! – развязно сказал Джем.
Другой голос – серьезный и бесстрастный – спросил:
– С кем я буду валять?
– Я Джем Баламут, – весело представился Джем. – Дважды каторжник Джаппурии.
– Странный уровень для ведения переговоров, – констатировал Шмор, ибо это именно он был на связи.
Стоя перед капитанским пультом истребителя, император сжимал в побелевших от напряжения пальцах приемное устройство радиостанции и пытался быть спокойным.
– Другого уровня здесь нет, – сообщил Джем. – Если вы желаете узнать о вашем сыне – пожалуйста. Он хотел захватить нас в плен и у него это почти получилось. Не хватило лишь самой малости. Поступок, конечно, геройский, но глупый. Теперь он там, куда хотел определить нас, то есть в плену.
– Что вы хотите? – спросил Шмор.
– Вашей безоговорочной капитуляции, – прозвучал ответ, и император услышал, как на том конце связной линии кто-то заржал разбойничьим смехом.
– Не будьте идиотом, – спокойно посоветовал Шмор.
– Вы не любите своего сына? – поинтересовался Джем.
– К интересам государства любовь никакого отношения не имеет.
– Что ж нам, убить его? – удивился Джем.
– Это ничего не изменит, – жестко ответил Шмор Тринадцатый. – Я еще пока в состоянии обеспечить империю новыми наследниками.
Шмореныш, стоявший в углу аппаратной, захлопал мокрыми ресницами. Джем, не нажимая тангенты, повернул к нему голову и произнес:
– А говорили, что папочка души в тебе не чает.
– Честь Шмордона превыше жизни! – повторил семейный девиз подросток и проглотил подкативший к горлу комок.
– Предлагаю вернуть моего сына и перейти на нашу сторону, – говорил тем временем
Последняя фраза прозвучала как-то двусмысленно.
Джем, нажав тангенту, хотел продолжить беседу с императором, но в этот момент Шмореныш вдруг издал горловой звук, и его с ревом вырвало на пол. Джем, бросив звукосниматель на пульт, ринулся оказывать помощь наследнику шмордонского престола.
Император, услышавший из рации дикие булькающие звуки, спросил:
– Что вы делаете с пленником?!
В ту же минуту глаза Хапса, безучастно стоявшего в аппаратной, увидели вожделенный звукосниматель, оказавшийся бесхозным. Он взял его в руки и со зверской интонацией в голосе каркнул:
– Пытаем Шмора Четырнадцатого! Мои пуцлики стегают его тощий зад электрическими розгами!
– Не сметь!!! – срывающимся голосом вскричал император. – Я превращу все планеты Джаппурии в радиоактивную пыль!
Джем, чертыхнувшись, вернулся к пульту и сходу врезал Хапсу кулаком по уху, отчего тот вылетел в кухню. Схватив звукосниматель, он торопливо сказал:
– Успокойтесь! Мы же не варвары, чтобы детей пытать. Ваш сын нечаянно хлебнул спирта и его нетренированный в этом деле организм теперь борется с алкоголем.
– Немедленно отпустите ребенка! – приказал Шмор.
– Непременно. Но только после заключения мира. Черт с ней, с этой капитуляцией… А пока мы займемся устранением пробелов в военном образовании вашего сына. Настоящий боец не должен пасовать перед алкоголем! Вот и научим наследника шмордонского престола хлебать водку как лимонад.
Шмор, положив звукосниматель на пульт, глубоко задумался.
В аппаратной тем временем события развивались сообразно законам логики и физиологии. Шмореныша развезло. Он стоял, шатаясь, и пытался придать лицу самоотверженно-мужественное выражение. Но спирт с коньяком сделали свое подлое дело и настолько плотно накрыли способность юнца управлять мимикой, что вместо героического лицо его, скорее, напоминало обезьянью мордочку, обезображенную зверскими гримасами.
– Хочешь сказать папочке пару слов? – спросил с улыбкой Джем, протягивая Шморенышу звукосниматель.
Тот схватил приемное устройство, двумя руками сжал тангенту и истошно заорал пьяным голосом, заплевывая предохранительную сетку:
– Отец! Взорви меня ракетой вместе с куполом, и я займу место в камне рядом с моими предками на Центральной площади! Да здравствует Шмордон! Ур-ра!!!
Последний вопль был настолько убедительным, что Шмор Тринадцатый ответил тут же.
– Отберите у него рацию и больше не давайте в руки! – сказал он. – Ладно. Вы, бес вас задери, победили. Уложите моего сына спать и больше ничего кроме воды ему не наливайте.