Шмяк! (Бац!)
Шрифт:
– Да… тут были… ягнята. – Ваймс замолчал. Что-то в его словах показалось ему самому неправдоподобным. – Никаких ягнят не было, да?
– Лично я не видела, – тактично ответила Ангва. – Зато видела вопящего маньяка с топором, сэр.
Она подумала и добавила:
– Не обижайтесь.
Мысленным взором Ваймс впервые окинул события, которые начали выплывать из памяти.
– Я… – начал он.
– Все… ну, почти в порядке, сэр, – быстро сказала Ангва. – Пойдемте, я хочу вам кое-что показать. Грохссон говорит, вы непременно должны посмотреть.
– Грохссон… наш гном-всезнайка, если не ошибаюсь?
– Ага,
Ваймс уже уверенней держался на ногах, но правое запястье чертовски болело, да и прочая накопленная за день боль вернулась и весело помахивала ручкой. Ангва осторожно вела его среди луж и камней, скользких как мокрый мрамор, пока они не дошли до сталагмита высотой примерно в восемь футов.
Это был тролль. Не камень в форме тролля, а тролль. Тролли окончательно каменеют после смерти. Ваймс знал это. Черты мертвого тролля были смягчены молочным налетом, накапавшим сверху.
– Только посмотрите, сэр… – сказала Ангва, ведя его дальше. – Граги пытались их разбить…
Ваймс увидел еще один сталагмит, который лежал на боку в луже, отломанный у основания. И это был мертвый гном.
После смерти гномы разлагаются, как и люди, но благодаря доспеху, кольчуге, цепям и одеждам из толстой кожи для стороннего наблюдателя особой разницы не было. Капель застыла на гноме блестящей дымкой.
Ваймс выпрямился и окинул взглядом пещеру. В сумраке виднелись фигуры – они тянулись вплоть до ближайшей стены, где многолетние потеки слились в прекрасный водопад цвета слоновой кости, застывший во времени.
– Здесь есть и еще?..
– Примерно двадцать гномов и троллей, сэр. Половину граги успели разбить, прежде чем вы… появились. Посмотрите вон туда, сэр. Их хорошо видно. Они сидят спина к спине.
Ваймс уставился на покрытые каменной глазурью фигуры и покачал головой.
Гном и тролль. Рядом. Окаменевшие.
– У нас есть какая-нибудь еда? – спросил он. Благоговения в этих словах было немного, зато Ваймс произнес их с искренним чувством: они исходили не от души, а из желудка.
– Мы потеряли провизию в суматохе, сэр. Но гномы не прочь поделиться. Они довольно дружелюбные, сэр. Просто осторожничают.
– Поделиться? Гномьим хлебом?
– Боюсь, что да, сэр.
– А я думал, кормить им пленных воспрещается. Спасибо, я, пожалуй, подожду. Расскажи-ка мне поподробнее про «суматоху», сержант.
Это не то чтобы была засада, гномы Риса просто шли по пятам за стражниками. Их командир получил довольно расплывчатый приказ: следовать за Ваймсом и остальными – и атмосфера заметно накалилась, когда оказалось, что в числе «остальных» два тролля. В конце концов, Кумская долина есть Кумская долина. Ваймс посочувствовал бедняге капитану: он получил относительно несложное задание, и вдруг в дело вмешалась политика. Плавали, знаем.
И тогда вперед выступил граг Грохссон, который не лез за словом в карман. Раз уж они все равно шли в одну сторону…
Путь оказался долгим. Удиравшие гномы обрушили потолок неподалеку от входа в туннель, и на путешествие, которое заняло у Ваймса несколько минут, преследователи потратили остаток дня, пусть даже впереди шла Салли. Ангва говорила о больших пещерах, об огромных подземных водопадах. Ваймс отвечал: да, знаю.
А потом под Кумской долиной загремело: «Где
– Я помню, как читал Юному Сэму, – медленно произнес Ваймс. – У меня в голове были… странные картинки.
Он замолчал. Гнев и обжигающая ярость струились из него потоком, опережая мысли.
– Я поубивал тех стражей…
– Да, почти всех, сэр, – бодро отозвалась Ангва. – А несколько простых гномов, которые попались вам под руку, оклемаются через полгодика.
Да, Ваймс начинал припоминать – хоть и без особого желания. В глубине души человек всегда против драки с гномами. Они же ростом с ребенка. Да, гномы при этом не слабее людей, и крепче, и пользуются в бою любым преимуществом, и, если повезет, ты усвоишь эту истину, прежде чем тебе подрубят колени, но все же…
– Я помню тех старых грагов, – сказал Ваймс. – Они корчились от страха, как маленькие дети. Я хотел их зарубить…
– Вы замерли на четыре секунды, сэр, и тогда я вас свалила.
– Хорошо, что так вышло, да?
– Да, сэр. Поэтому вы еще живы, командор, – сказал Грохссон, выходя из-за сталагмита. – Рад видеть вас на ногах. Сегодня исторический день. И вдобавок вы не утратили душу. Разве это не приятно?
– А теперь послушайте меня… – начал Ваймс.
– Нет, вы послушайте, командор. Да, я знал, что вы бы все равно отправились в Кумскую долину, потому что сюда должна была прийти Призывающая Тьма. Нет, слушайте меня, у нас мало времени. Знак Призывающей Тьмы вызывает к жизни существо, древнее как мир. Но у него нет тела, нет собственной физической силы; оно может преодолеть миллион измерений за одну секунду, но не в состоянии проползти по комнате. Оно действует посредством других живых существ, особенно тех, кого удается… покорить. Оно нашло вас, командор, когда вы кипели гневом, и по каким-то крошечным признакам поняло, что вы намерены отправиться в долину.
– Я ему верю, сэр, – быстро сказала Ангва. – Призывающая Тьма – это та штука, которую призвал в качестве проклятия умирающий гном. Помните? Тот, который начертил знак собственной кровью. На запертой двери. А вы…
– Эта дверь словно обожгла меня, когда я ее коснулся. Да, помню… – произнес Ваймс. – Вы имеете в виду, что там, за дверью… ох, боги.
– Я не сомневаюсь, что гном к тому времени уже умер, – перебила Ангва. – Мы никак не смогли бы его спасти.
– Мудрошлем сказал… – начал Ваймс, и Грохссон, должно быть, заметил ужас в его глазах, потому что схватил Ваймса за обе руки и заговорил быстро и настойчиво:
– Нет. Вы не убивали Мудрошлема. Вы к нему даже не притронулись. Вы боялись, что я всем расскажу, если вы примените силу. Помните?
– Он упал мертвым! По-вашему, я не применил к нему силу? – заорал Ваймс. Его голос эхом разлетелся по пещере, и все головы дружно повернулись. – Там ведь был этот чертов знак!
– Да, да, это… создание склонно оставлять свою… подпись на месте событий, но вы должны были дотронуться до Мудрошлема, чтобы повредить ему. А вы не дотронулись. Даже руку не подняли. Вы даже тогда удержались! Удержались и победили! Вы меня слышите? Успокойтесь. Сейчас же. Мудрошлем умер от страха и от раскаяния. Вы должны это понять.