Шофер. Назад в СССР. Том 3
Шрифт:
— Да отцепись!
— Ах ты подлюка! — Прохрипел я. — Драться вздумал? Ну на!
Я подался вперед, дал Титку под дых. Он согнулся, и услышал я, как воздух с неприятным свистом вышел у Титка из легких. Осев на моем кулаке, Титок потянул вниз и меня. Вместе мы грохнулись на колени.
— А-х-х-х-а-х-гр… И-и-г-о-рь… — просипел Титок едва слышно.
— Тихо-тихо, — прошептал я ему, — щас к машине вернемся, а там уже решим, что и как.
— Мгх… — Только и всхлипнул Титок, а потом сплюнул едкую мокроту.
— Ну, подымайся, — встал
Внезапно что-то мелькнуло на периферии зрения. Я замер. Из-за деревянной будки, в которой полагается жить дежурному по водокачке, юркнула и помчался вдоль дальней стены забора расплывчатая тень.
Тень завернула и устремилась к нам. До меня донесся мягкий топот лап и приглушенное, но ровное дыхание. Собачье дыхание. Пару мгновений потребовалось мне, чтобы распознать в темноте сторожевого пса. Отпущенный свободно бегать внутри ограждения, он тихо ждал, пока на его территорию забредет нарушитель.
Теперь большая восточноевропейская овчарка с каждым мгновением оказывалась все ближе и ближе. Крупный кобель бежал тихо, он не гавкал, не пытался напугать нас, не думал прогнать. Каждый знал, что пес ведет себя так, только когда собирается рвать своего врага насмерть.
— Титок! — Успел вскрикнуть я.
В следующее мгновение пес прыгнул на спину Титку, вцепился зубами в лоскут разорванного Захаром ворота.
Титок завыл, когда собачьи когти заелозили по его спине. Я не растерялся и сделал то, что даже и не успело прийти мне в голову. Тело просто проделало это само собой: размахнувшись, я врезал псу по крупному носу кулаком. Против моего ожидания пес не отпустил, а только крепче сжал пасть, стал трепать Титка, рвать на нем рубаху.
Титок голосил во все горло. Молил, чтобы от него убрали собаку. Все это время вис он на мне, а пес на нем. Этот не малый вес постепенно прижимал меня к земле. Я быстро понял, что еще пару мгновений, и они меня завалят. Тогда я вцепился в Титковские руки, стал отрывать их от своей одежды.
— Игорь! Игорь! Что ты творишь?! — Заорал Титок не своим голосом, когда понял, что я стараюсь оторваться от него. — Не бросай меня!
Отцепившись, я грохнулся назад, потянул за собой Титка, который тут же упал на четвереньки. Затрещала ткань. Пес содрал с Титка рубаху, стал трепать ее под собой, зажимать лапами.
Перепуганный Титок, не обращая ни на кого внимания, вскочил на ноги и дал газу к забору.
— Нет! Стой! — Выкрикнул я.
Пес же мгновенно отреагировал на движение и торпедой помчался вслед за Титком. Обогнул меня стороной, не обратив никакого внимания. Когда собака вцепилась Титку в брючину, он уже сидел одной ногой на заборе, вторую же закинуть еще не успел.
— А-а-а-а! Караул! — Заорал Титок.
Пес повис на нем. Стал дергаться под забором, норовя сбросить нарушителя своей территории и докончить дело зубами.
С трудом я поднялся на ноги и кинулся к собаке. Обхватил псу горло, сдавил, принялся жать изо всех сил. Пес зарычал, всхлипнул,
Я, весь напряженный как струна, боролся с мощными собачьими мышцами. Страх не давал мне отпустить кобелиной шеи, однако руки с ногами уже ныли от усталости.
Вдруг во дворе водокачки зажегся свет. Скрипнула калитка сторожки.
— Хто?! Стрелять буду! — Раздался старческий голос. — От елки-палки! Ты че вытворяешь! Ану пусти пса!
Я с трудом запрокинул голову, больно ударился затылком о землю. Над нами стоял старичок. Одетый в вислые брюки, по пояс голый, держал он в руках охотничье ружье. Единственный ствол направил на меня.
— Пусти пса! — С хриплым надрывом приказал старик.
— Скомандуй… — протянул я сквозь сжатые зубы, — скомандуй, чтоб не рвал! Отзови!
— Еще чего!
— Мы тут случайно! — Встал на колени Титок и задрал руки. — Без злого умыслу забрели!
— Знаю я вас, расхитителей социалистической собственности! — Сказал старик. — Не заговаривайте мне тута! Пусти собаку!
— Не могу! — Сказал я. — Отпущу — он мне в горло вгрызается!
— Ай! Тфу ты! — Сплюнул Старик и опустил ружье.
Потом пошел ко мне, взял собаку за ошейник.
— Фу, Булат! Фу, сказано тебе! Эй ты, пускай потихоньку! Я его оттяну.
Я опасливо ослабил хватку одеревенелых рук, выпустил пса. Тот быстро вскочил на ноги, угрожающие зарычал.
— Фу, Булат! Русским языком тебе говорю!
На удивление, пес под криком своего хозяина успокоился довольно быстро.
— Рядом! К ноге!
Я с трудом поднялся. Старик вновь вскинул ружье. Стал водить от меня к Титку и обратно. Пес же занял свой пост у хозяйского кирзача.
— Кто такия? Чего тут надобно?! — Зарычал мужик, — Щас я на вас милицию вызывать буду!
— Не надо милицию! — Вдруг взвизгнул Титок.
— Это почему ж не надо? — Спросил я, потирая запястья, — и к Квадратько ехать не придется. Он к нам сам как раз и приедет. У тебя, отец, телефон, что ли тут есть? А можно я сам в милицию позвоню?
— Чего? — Удивился дед. — Сам позвонишь?
— Ну да.
За воротами по дороге забрезжил свет фар. Захрустели под колесами камешки, зарокотал двигатель. Москвич остановился почти вплотную к забору водокачки. Захар выбрался из машины.
Старик с удивлением за всем этим пронаблюдал.
— Вы хто такия? — Повторил он.
— Да свои мы, свои, — я поднял руки в примирительном жесте, — так что с телефоном-то? Можно в милицию позвонить?
Оказалось, что в милицию позвонить было нельзя, потому как ближайший телефон на закрытой почти, а старик просто хотел нас таким образом напугать. Да вот только очень уж он удивился, когда мы не напугались. Объяснили мы ему ситуацию вкратце, без подробностей, ну и попросили лишнего никому не болтать.