Шофер. Назад в СССР. Том 3

Март Артём

Насколько я понимал, сегодняшним днем будут проводиться командные работы по уборке пшеницы на время. Ну, вернее, команды, состоявшие из комбайнеров и шоферов, станут трудиться своим привычным образом, на небольших, специально выделенных для этого полях. Большую часть времени соперники даже и видеть друг друга не будут.

Однако специальная судейская коллегия станет подсчитывать, записывать и сравнивать время, чтобы определить, какая же модель сельхозтехники справиться со своей работай лучше.

А предшествовало

этому по-станичному пышное открытие этих самых соревнований. Не смотри, что проходили они полу тайным образом, народу пришло предостаточно.

На нешироком лугу, что, обычно использовался местными колхозными пастухами для сбора и перегонки крупного рогатого с низовых пастбищ к фермам, развернули настоящую ярмарку: сколотили небольшую сцену; притянули полевую кухню, душисто пахнущую перловой кашей; сельповские жёлтые цистерны с красновато-винной надписью «Квас» разливали желающим свой пенный напиток. Над поляной висел гомон, пахло шашлыком и жареной леденцовой карамелью, душистой сдобой.

Немало станичников, кто не был на работе, пришел посмотреть на мероприятия. Казалось мне со стороны, что было им совершенно все равно на какие-то комбайны. Уверен я, что, если кого из них и спросить, кто же в этой гонке победит, каждый ответит: «Да кто-кто? Знамо, кто! Наши!»

Комбайны, и самосвалы, между тем, со всеми ихними экипажами стояли в сторонке. Поставили нас длинной цепью вдоль широкой аллеи тополей, что высилась над проселочной дорогой до самого канала.

Первой колонной, самой близкой к каналу, стояла линия Класовских немецких комбайнов. Как игрушечные коробки высились они над дорогою. Тут и там, вокруг них сновали комбайнеры да механики. Следом краснели уже советские безымянные еще Енисеи. Наш отряд шоферов стоял не поодаль, в тени все тех же тополей.

Я потянулся. Потом лениво вылез из кабины, надраенной чуть не до блеска Белки. Стал под ее колесом и принялся искать травинку пожирнее, чтобы поживать от скуки. Команды ехать на работы еще не прозвучало, и мы терпеливо томились у своих машин.

Остальные мужики казались беззаботными: кто-то курил, другие болтали о чем-то в маленьких группах, иные расположились на только что прогретой солнышком травке.

Пару мгновений, я поискал взглядом Титка. Егошняя машина стояла первой, ближе всего к комбайнам. Сам же Титок сидел в кабине и наружу не показывался. Видать переживал.

— О! — Крикнул Вася Ломов, поднимаясь с земли и отряхивая колени от соломы, — кажись, едут! Щас начнется!

По дороге и правда прокатилась небольшая автоколонна из двух волг и нивы. Укатила она куда-то наперед, к немецким комбайнам.

— Ща погонют по машинам!

— Ну еще ж не гонют! Сиди, давай!

Под шутливые перебранки шоферов глянул я вдаль, к немецким машинам. Сощурился, сделал ладонью козырек от солнца. Увидел, как у своего комбайна стоит Клаус Рихтер

с тем самым знакомым моим КГБшником по фамилии Караев.

Рихтер ругался, всплескивал и разводил руками. Караев терпеливо слушал, не выражая никаких эмоций. Когда Клаус побежал навстречу будущему к комбайну инженеру, понял я, что, видать, с Рихторовской машиной что-то не ладится. Мда. Некстати.

Увидел я и Щеглова, что шел в компании наших коммунистов с района и немцев, от носа комбайновской колонны, к концу. Комиссия о чем-то переговаривалась через переводчика.

— Игорь! — Улслышал я за спиной знакомый голос. Обернулся.

Щел ко мне Сашка Иваницкий, милиционерчик.

— Здорова, Саня. А ты тут чего?

Саня, одетый в гражданское, нес в руках сверточек чистой ветоши. Улыбался, но в глазах плясали нервы.

— Да вот, — прошептал он, когда мы поздоровались, — с восьми утра в Армавире весь рынок оббегал. Купил-таки.

— Русалка? — Прошептал я.

— Угу. Она уже полная, — взвесил ее на руках Саня, — можно передавать.

— Так и передавай. Вон Титковская машина. Только погоди, а то там, Щеглов ходит.

— Угу, — Вздохнул Саня, — слушай, Игорь, а мож ты сам Титку передашь? А?

— Саня, — вздохнул я, — чего ты с больной головы на здоровую перекладываешь? У тебя своя работа, у меня своя.

— Да ладно-ладно! Чего ты, Игорь? Шучу я, шучу! Сам отдам. Только можно тебя на два слова. А? Пойдем за машину, поговорим.

— Ну на два слова, — я выплюнул травинку, — пойдем. Чего там?

— Сегодня, походу, собираются Щеглова брать, — сказал Саня, когда мы спрятались за Белкой, — КГБ, вроде как за ним уже едет. Майор попросил тебя предупредить, на всякий случай. Все же ты во всей этой истории замешанный.

— Понял, — покивал я, — спасибо.

— А Титок где? — Спросил Сашка.

— Да в машине своей сидит. Щас, обождешь, пока комиссия не пройдет, и передашь.

Внезапно со стороны дороги завопили:

— По машинам! Всем по машинам! Заводи моторы, ребята!

Мы тут же глянули туда, где стояли комбайны. И наши, и немецкие затарахтел, стали изрыгать из труб черные тучки выхлопа. Шоферы грузовых машин кинулись по кабинам.

— От сукина дочь! — Выругался Саня и добавил матом. — Да как же это я не успел?!

Комбайны двинулись и выехали на дорогу. Медленно пошли к каналу. За ними один за одним поехали и самосвалы. Титок погнал одним из первых.

— Зараза, — прошипел я сквозь зубы, — ладно, давай сюда русалку. Я передам ему как-нибудь незаметно.

— Спасибо! Спасибо, Игорь! — Обрадовался Саня и протянул мне сверток, — без тебя бы я погиб!

Когда я схватил статуэтку, уголок ткани откинулся, обнажил фарфоровую рыбью кожу.

— Погоди, Саня, — нахмурился я, оглядывая зеленую хвостовую чешую, — а че ты такое купил?