Шофер. Назад в СССР. Том 3

Март Артём

— Я хотел предложить вернуть настоящие Щегловские деньги, чтобы поймать его на живца, при передаче.

— Да! — Неожиданно для меня обрадовался Караев, — да! Мысли наши с тобой, Игорь, сошлись. И как только купюры будут у Щеглова в руках, берем тепленьким. С поличным. Не отвертится. Только сейчас нужно тебе в гараж.

— А я о чем талдычу битый час?

— Ну да, — посерьезнел он, — а я за тобой присмотрю. Глянем, кто придет от Щеглова. Возьмем и посланника, а потом и Щеглова вместе с мясуховскими. И

Титкова вытащим.

— Очень уж я на это надеюсь, Игнат Максимович.

В гараже было пусто. Я вернулся к вечеру, когда сумерки уже по-настоящему загустели. Остался там под предлогом, что надо мне глянуть проводку в кабине.

— Ну как знаешь, — Ответил мне тогда завгар. — Потом ключи сторожу отдай.

Было мне немножко непонятно и даже интересно, как это человек Щеглова умудрится на меня выйти. В гараже, привычным делом все же оставались люди: сторож, да несколько мужиков, засевших в одном из боксов за бутылкой.

Опасаясь, что Щегловский не решиться войти, я даже несколько раз выходил за ворота. Дежурил, ждал посланника, делая вид, что любуюсь окрестностями.

Вдруг вдали зашумел самосвал. Спустя полминуты, с Ленина съехал и стал подниматься к гаражу пятьдесят второй газон. Блестя фарами, он въехал в световое пятно от гаражного фонаря и завернул на стоянку. Застыл на свободном месте.

Желая посмотреть за тем, кто же это так поздно вернулся с рейса, я обернулся. Двигатель газона заглох, звонко грюкнула дверь. Увидел я, как из стройного ряда машин выходит и топает к воротам Микитка. Ох и давно же я его не видал. Слышал только, что стали его больно часто отправлять в дальние рейсы. Почти и в Красной не бывает, бедолага.

Микитка выглядел усталым: волосы его растрепались, а на желтоватом в свете уличного фонаря лице застыло какое-то грустное, если не сказать унылое выражение.

— Привет, Игорь, — приблизился он и закурил.

— Здорова.

Я пожал его холодноватую и неприятно влажную руку. Такие, обычно, бывают у людей от волнения.

— Ну как дела? Как соревнования? — Спросил он как-то не сразу. Будто подбирал эти слова, некоторое время и не решался задать вопрос.

— Нормально. Идут. А тебя, что-то давно не видать. Мужики говорят, в одни дальние рейсы ходишь?

— Как-то так, выходит, — вздохнул он.

Потом Макитка затянулся и выпустил дым.

— Ну ладно. Бывай. Пойду я. Мне нужно Белку для завтрашнего дня подготовить.

На самом деле сказал я это в надежде, что Микитка уйдет. Неудобно будет, если сейчас Щегловский подкатит, а я тут с Микиткой болтаю.

— Подожди, Игорь, — позвал вдруг он.

— М-м-м?

— Разваленная пекарня, в центре. В девять вечера.

— Что? — Не понял я.

Глава 29

Микитка сразу не ответил на мой вопрос. Вид у него

стал очень растерянный и испуганный. Потом он все же решился заговорить и повторил:

— Разваленная пекарня в центре. В девять вечера. Так мне было велено тебе передать.

Пока Микитка молчал, я понял, что вот он, посланец от Щеглова. Никита-Никита… Хороший наивный паренек. Ведомый малоопытный мальчишка, который так легко попал под чужое нехорошее влияние…

— Зачем это все тебе? — Спросил я.

Ничего не сказав, он отвел вбок глаза. Замялся.

— Мне не велено было с тобой ни о чем разговаривать, Игорь.

Понимал я, какая теперь Микитку ждала судьба. Сейчас, в этот самый момент, Караев глядел за мной откуда-то из тени. Видел я, как его неприметная машина прокатилась по улице и стала в темноте, загороженная от фонарного света раскидистыми ореховыми деревьями.

Еще до ночи будет Микитка сидеть в наручниках в местном отделении милиции.

— М-да… Ну конечно, Микитка, — я вздохнул. — Тебе не велели. Но вот что я тебе хочу сказать.

— Что?

— Ты ж с матерью живешь? Один у нее?

— Ну да, — Микиткины глаза удивленно расширились. — А что такое?

— Сделай чистосердечное. Тогда, может, отделаешься условным сроком. Не заберут тебя в тюрьму и сможешь дальше за мамой смотреть.

Тут же в глазах парня разгорелся страх. Он стал озираться, отступил на шаг.

— О чем это ты, Игорь? — Спросил он громким шёпотом.

— Эх… Зачем же ты во все это дело полез? Зачем связался со Щегловым? Вот теперь все, кто в гараже, и дальше, в колхозе, с ним повязаны, станут расплачиваться. И ты станешь, — Я замолчал. Как-то досадливо мне стало за Никиту и я поджал от этого губы. — Ну ладно уже. Бывай, Никита. Может, когда свидимся.

Бросив на парня последний взгляд, я зашагал к Белке.

— Стой, Игорь, — вдруг окликнул меня Микитка. Я обернулся.

— М-м-м?

Никита помялся, потоптался с ноги на ногу. Решился подойти и заговорить полушепотом:

— Тут, в гараже, с Щегловым немало людей работают. Придется всех шоферов перетряхивать. Возят они для нашего зампреда незаконные грузы туда-сюда. Щас, конечно, когда армавирское дело началось, притихло все, а так тут много кто с ним.

— Завгар? — Спросил я, нахмурившись.

Микитка отрицательно покачал головой.

— Он не причастный. Лидия Петровна, диспетчер наш. Щеглов через нее… — он замолчал, будто бы не решившись говорить дальше.

— Как же тебя сюда принесло? Как ты во все это грязное дело попал?

Микитка стыдливо упер взгляд в землю. Опустил узковатые плечи.

— Пашка Серый меня сюда заволок. Пообещал, что я так в люди выбьюсь.

— Все он тебе это наврал. Так ты только свою койку на нары променяешь да Щегловский карман набьешь.