Шок и трепет 1978
Шрифт:
— Нет, а что там? — усатый вновь посмотрел на документы, не понимая, куда клонит собеседник.
Следователь военной прокуратуры решил другу помочь.
— Ну, ты на фамилию-то того, кто запрос делает, обрати внимание.
КГБэшник ухмыльнулся. Опустил глаза. Прочитал. Потом явно не поверил прочитанному. Поморгал. Вновь прочитал, и, подняв глаза на собеседника, ошарашено произнёс:
— Это что за чертовщина?! — и с надеждой в голосе прохрипел: — Может, ошибка?
— Никакой ошибки. Этого Васина по линии Минобороны ищет некто генерал-майор Петров. А по линии КГБ — некто полковник Кравцов. Насколько я понял по твоей реакции, тебе,
— Ты прав. Повезло нам, — согласился усатый и, чуть подумав, спросил: — Слушай, а ты собираешься что-нибудь отвечать на запрос?
— Даже не знаю. Они же про Васина спрашивают. А нам про это ничего не известно.
— Так-то оно так, но всё же Москва…
— Гм, — задумался лысый.
Ну да, Москва. Все дороги ведут туда. Неплохо было бы перед пенсией туда перевестись и закрепиться. Квартиру получить, да и знакомствами обзавестись. Поэтому саму суть намёка капитан прекрасно понял. И, возможно, друг его был прав — такого шанса упускать было нельзя.
Поэтому он сказал:
— Думаешь, надо ответить?
— Конечно, надо! Завяжется беседа, а там и до знакомства недалеко.
— Так у меня про Васина же ничего нет. Что писать-то?
— А так и напиши, мол, про певца ничего не известно, но в остальном всё нормально.
— То есть, без конкретики?
— Ага. Зачем показывать, что тебе всё известно про этот специальный эксперимент? Пусть просто оценят рвение. И, если ответят, то продолжишь общение, при котором невзначай намекнёшь, что про службу его сына ты знаешь. И… — усатый на секунду застыл, а потом заговорщицким тоном прошептал: — Слушай, а я ведь подтверждение своей гипотезы нашёл.
— Ты про расу сверхбойцов? И какое может быть доказательство такого?
— Самое что ни на есть прямое. И оно у нас в руках, — усатый кивнул на листки с запросами. — Ты же сам обратил внимание на фамилии ответственных за запросы. А это значит только одно — они не побоялись и своих сыновей на этот эксперимент отправили.
— И мы об этом знаем, — вздохнул визави.
— Вот и хорошо, что знаем. Знание — это сила. Теперь мы можем более аккуратно работать. Так что сделай, как ранее говорили, напиши аккуратный ответ и будет тебе счастье.
— Ты думаешь?
— Конечно. Везде нужны свои люди. Даже в столице, куда тебя вполне могут пригласить работать, если тут ты справишься. А ты и меня подтянешь. Уверен, найдёшь возможность, — улыбнулся усатый, а затем на пару секунд задумался, посмурнел и с тревогой в голосе добавил: — Только вот плохо, что сын генерала в больнице. Думаю, ему, как отцу, не понравится, что сына избили. Да ещё так сильно.
— Ясное дело, что не понравится, — согласился с ним лысый. — Поэтому нам имеет смысл помочь парню встать на ноги. Мы-то с тобой к этому ЧП, естественно, не причастны. Однако, проведя тщательное расследование, мы установили личности преступников. А вот что касается гражданского долга, то его мы выполнили, так сказать, факультативно.
— Что ты имеешь в виду?
—
— Поспособствовали выздоровлению? — прошептал усатый и тут же понял, куда клонит его товарищ. — Ты абсолютно прав! Я сейчас же поеду в больницу и встречусь с главврачом. Пусть парню окажут самое лучшее лечение.
— Хорошая мысль. Но можно сделать ещё лучше.
— Предлагай.
— Попроси главврача не только оказать лучшее лечение, но и попробовать перевести парня в лучшую московскую больницу или госпиталь. В столице всяко медикаментов больше. Да и к отцу он ближе будет.
— Замётано, — согласился усатый и предложил своему другу. — А тебе, возможно, имеет смысл переговорить с судьёй, который будет рассматривать это дело. Пусть даст по максимуму обвиняемым. Чтобы неповадно было!
— Абсолютно с тобой согласен. Так и сделаю. Факт преступлений налицо. Но высшую меру вряд ли удастся продавить, так что получат по пятнадцать лет, — сжал зубы лысый, а затем в задумчивости добавил: — Но, с другой стороны, можно будет, наверное, всё же попробовать продавить более суровое наказание…
На столь кровожадной ноте приятели разъехались по своим делам, так и забыв найти ответ на простой вопрос: а причём тут вообще Васин?
Глава 23
Гастроль
А с приходом утра моя армейская служба кардинально изменилась. Так как всем командирам наше выступление очень понравилось, было принято решение, нам выступить на свадьбе дочери нового интенданта — завхоза воинской части.
Отказываться от выступления мы, разумеется, не собирались, а потому вечером этого дня уже направились в Мурманск.
Про события той страшной и фактически в какой-то мере «Варфоломеевской ночи», что произошла в нашей военной части, все мои коллеги, в дороге, в общем-то, помалкивали, и с расспросами не приставали. Однако нет-нет, да случалось пару раз, что кто-то из ребят пытался выведать у меня, правду про те события. Но я, услышав наводящие вопросы, и понимая, куда такие разговоры ведут, моментально делал не понимающее лицо, говорил, что я не в курсе, и что им лучше со своими вопросами обратится к старослужащему по имени Шпыня. Он, мол, более в теме и может на пальцах объяснить, что к чему.
Кстати говоря, Шпыня был одним из немногих дедов, кто в ту ночь не пострадал, ибо пострадал ранее, и в момент эпической битвы дедов с «белым братством» находился в казарме, жалея себя и свои кисти рук.
Вообще, по слухам, всю эту шатью-братью, которую я перебил у рощи и у казарм, вроде бы было уже решено, после их выздоровления, раскидать кого куда. Кому-то из них должно было посчастливиться отправиться в другие, более северные гарнизоны, для прохождения дальнейшей воинской службы. Кого-то должны были комиссовать по инвалидности. А кое-кого отправить в дисбат и даже в тюрьму. Уже давно (более двух дней) ходил слух, что главный виновник Горкин, и два его ближайших подельника, уже переведены в тюремную больницу, и дескать, после того как они немного оклемаются, начнётся не только индивидуальное следствие, но и суд. А там, мол, и до тюрьмы один шаг. Некоторые даже утверждали, что, дескать, за организацию банды им могут дать чуть ли не по пятнадцать лет.