Шоколад и ваниль

Twaiti

На первый урок он не слишком спешил, но прийти до звонка, в принципе, было интересной перспективой. Найти пару жертв до начала урока – довольно неплохой вариант. Войдя в нужный класс, старшеклассник сразу заметил сидящего в углу, на задней парте, Зонтика. Зонтик или Зонт его прозвали за постоянный плач, ну и, конечно же, за ношение на улице голубого зонта. Причём круглый год: прятался ли он от дождя или от окружающих, не важно. Посоревноваться с ним мог, наверно, только завуч со своим галстуком.

Сегодня Зонт выглядел более-менее спокойным. А «спокойным», значит,

весьма подавленным. Его настроение варьировалось от коротких всплесков позитива до тлена и истерики. Сегодня всё было достаточно стабильно, и синоптики штормов не обещали. Крупные слёзы падали на тетрадь, оставляя круглые мокрые пятна между строчек. Вару сел на стул, лицом к печальному сверстнику.

— О чём сегодня плачем? Кошечка умерла? Мама на шаурму отправить решила? — веселился носитель странных очков.

— Я сегодня…не успел подготовиться… — тихо пропищал Зонт, не поднимая головы, — а ведь сегодня среда… Мой счастливый день, а мне всё равно не везёт… — Последняя фраза была уже не слышна из-за всхлипов и вздохов. Вару вытащил тетрадь из-под морды парня.

— Ну-ну! Мы же не хотим намочить твою тетрадь! — со слегка наигранной заботой в голосе проворковал он. — Ну, если не напишешь, ничего же не случится. Хотя, может, это повлияет на твою годовую оценку! И на аттестат. О, и, возможно, тебя не примут в университет или колледж… А найти работу тебе тогда будет и того труднее. Ну, и тебе придётся продавать ту самую шаурму из кошек! Вижу, ты уже начал практиковаться!

Всё это время смотрящий на Вару плакса, наконец, удосужившись оторвать глаза от парты, и вроде замолкший, вновь разразился потоком слёз. Настроение от «подавленного» падало к отметке «плаксиво-истеричное». Внимание, возможны проливные дожди!

— Ну, не плачь! На, высморкнись. — С этими словами виновник нового потока слёз протянул Зонтику что-то, и тот громко высморкнулся. Вару рывком встал и направился к выходу из класса, бросив по дороге: — Упс! По-моему, это было твоё сочинение…

До урока оставалось ещё какое-то время, и местному нарушителю спокойствия хотелось провести его с пользой. Проходя мимо своей парты, что была возле самой двери, он заметил какую-то записку на её поверхности. Вару выбрал подобное месторасположение в классе, ибо так было легче проскользнуть, а также выскользнуть из класса незамеченным во время урока.

Записка оказалось незамысловатой. Лишь номер кабинета и подпись завуча внизу. Вару сразу догадался, что подразумевала под собой эта бумажка. Чёртов координатор, чтобы ему пусто было! Но в глубину души вдруг закрался огонёк любопытства, кто же этот злосчастный таинственный корректор, которого, по словам завуча, известный хулиган не подкупит?

С камнем на сердце парень всё же решился отправиться туда, куда велела идти записка. Кабинет находился в другом крыле школы, более северном, где находились кружки и клубы по интересам. Вару редко там появлялся, но некоторые личности его и параллельного класса прославились именно благодаря внешкольным занятиям.

Одним из таких был Ромео. Одно имя уже многое о нём говорило. Ромео был главой театрального

кружка, всегда участвовал в школьных постановках. Благодаря этому он заработал популярность у девчонок, и чуть ли не каждый день его видели с новой девушкой. Однако постоянные метания между партнёршами лишь озадачивали окружающих. Никто не знал, кто нравится ему на самом деле, но Вару этот вопрос как-то не интересовал: он просто любил поиздеваться над этим, по его мнению, «клоуном». С подобными мыслями в голове парень так и не заметил, что уже давно дошёл до нужного кабинета. И, верно прошёл бы мимо, если бы не…

— Лето дарит солнышко,

Нежность цветов дарит нам весна.

В сердце свежесть теплых дней

Пусть сохраняется навсегда.

Нежный, щекочущий нос аромат свежей выпечки разносился по всем коридору и привлек бы внимание любого. Тихий нежный, словно звон колокольчика голос, заставил Вару резко остановиться. Он звучал чисто и невозможно звонко, (последнее, скорее всего, по вине тишины).

— Дождик плакал и стучал

В мое окошко весенним днем.

Пусть он станет радугой

Небесный свет, что живет во мне.

Медленно, почти бесшумно, старшеклассник вернулся к слегка приоткрытой двери. Он даже не заметил, что номер класса совпадал с номером на таинственной записке.

— И голос твой в ночной дали

Уводит, уводит меня от беды

Знакомый до боли, и песне невольно

Все вторят и вторят ветра.

Наконец, ему предстала картина достойная художника. Молодая девушка, с белоснежными, словно снег, волосами, заплетёнными в толстую косу, покоящуюся на стройном плече, и большими полуприкрытыми, словно кукольными, глазами. Фигура её была стройной, а изгибы плавными и мягкими. Помимо обычной школьной формы, на ней были белые чулки, брошка с ромашкой и фартук. Сама обладательница чудесного голоса была занята замешиванием теста или чем-то подобным.

— Тоску твою, и боль твою,

И горе, и счастье я в руки возьму.

Печали и радость, горечь и сладость

Разделим с тобою вдвоем.

Что сейчас происходило с Вару трудно описать. В нём билась буря чувств: омерзение от такого количества розового и девчачьего, завороженное забвение, и… смущение? Вару похлопал себя по щекам, но они от чего-то продолжали гореть. Обычно парень сторонился подобных ощущений и не доверял им. Нет, сказать, что он не общался с девушками нельзя. Но поддевая ту или иную носительницу слабого пола, он не стеснялся, не смущался тем более.

Это состояние ужасно бесило Вару, поэтому первое, что пришло в голову старшекласснику, это ретироваться как можно быстрее. Еле выйдя из состояния прострации из-за пения девушки, он ринулся вдоль коридора куда подальше. Само собой, этим он наделал много шума, поэтому таинственная незнакомка не могла этого не заметить. Прервав своё занятие, она быстрым движением отряхнула ладони о фартук и направилась к двери. Выглянув из проёма, девушка опасливо оглянулась по сторонам, в поисках источника звуков. Любопытство взяло верх, и она на цыпочках вышла из класса, направившись прямо по коридору.