Шоколад с перцем, или От любви бывают дети
Шрифт:
– А ты, Картер, сисятник?
– Я… ну… хм… я… нет.
Обняв Гэвина, я шепнула ему на ушко:
– Дома покажу. Скажи Картеру «до свидания».
– Пока, Калтел! – с улыбкой произнес Гэвин и махнул рукой, когда отец повернулся и направился из кухни.
– Папа, а что такое Нам? Это палк? Мы туда пойдем? – слышала я, как сыпал вопросами Гэвин, пока они шли к выходу. Тяжко вздохнув, я повернулась лицом к Картеру.
– Извини за все это, – промямлила я. – Целиком и полностью пойму, если ты прямо сейчас развернешься и дашь деру далеко-далеко. Честно, ничем тебя не упрекну.
– Клэр?
Я перестала теребить фартук
– Заткнись, – с улыбкой произнес он.
После того как отец с Гэвином ушли, Картер помог мне убрать на кухне и расставить все по местам. Теперь мы уже говорили обстоятельнее, чем по телефону: я уже не боялась, что что-то соскочит у меня с языка. Наконец-то я выяснила, что на ту вечеринку в общаге Картер попал случайно, что он никогда не учился в Университете штата Огайо. Ему стало стыдно, когда он узнал, сколько времени мы с Лиз и Джимом потратили, чтобы разыскать его, а я повинилась в том, что убежала от него наутро. В особенности теперь, когда он оказался таким милым и поразительно понимающим человеком.
Он признался, что намерен провести с нами какое-то время и сделать это не откладывая – и все же пока шанса остаться один на один с Гэвином у него не было, так что…
Как мило выразился Гэвин, вечером мне нужно было людям пиво подавать. Покончив с уборкой, мы с Картером вышли на улицу, и он проводил меня до бара. Разговоры не прерывались ни на секунду. С ним я чувствовала себя спокойно и уютно, и он умел меня рассмешить. Согласитесь, трудно оставаться в своей тарелке, когда оказываешься лицом к лицу со своей самой сильной фантазией. Как на духу: с ним, похоже, мне приятнее общаться не по телефону, а лично. Здорово видеть, как светятся его глаза, озаренные улыбкой, когда я что-то рассказываю ему о Гэвине. Сердце мое разрывалось от сожаления, что я так многое не сделала по-другому. Мне было жаль, что он пропустил самое начало жизни Гэвина. Сейчас он видел его уже ходящим, говорящим, даже довольно речистым мальчиком. Но он упустил самые драгоценные моменты: не довелось увидеть первую улыбку своего мальчика, услышать первые слова, почувствовать тиски его первого объятья, его первую вспышку гнева и дурные привычки, первое признание в любви: «те люлу».
Все это каждодневно удерживало меня от продажи моего ребенка на гаражной распродаже, и всего этого у Картера не было. Меня это беспокоило: его ожидания могли оказаться чересчур высокими. Что, если у него не получится наладить контакт с Гэвином? То, что я чувствовала к Картеру, нельзя было сравнить ни с чем. Что-то особенно феерическое! Как никогда ни к кому другому! Благодаря ему я снова порхала, мне хотелось свернуть горы. Увы, ушло время, когда я могла бы думать только о себе. Приходилось думать о моем сыне, о том, как мое поведение скажется на нем. И все же, почему бы не попробовать? Мне нужно просто чуть-чуть рискнуть: пустить Картера в нашу жизнь и посмотреть, куда это нас заведет.
Когда мы добрались до бара, я быстренько переоделась в черные шортики и футболку с надписью «Фостеры» и, когда вышла из туалетной комнаты, удивилась, увидев, как уютно расположился за барной стойкой Картер.
Я встала за стойку и, подойдя поближе, остановилась напротив него.
– Кажется, ты домой собирался, – заметила я, наклонившись и опершись на локти.
Он пожал плечами и улыбнулся:
– А я так подумал:
По моим пылающим щекам разлилась краска, пришлось прикусить губы, чтобы подавить мечтательную улыбку, в которой, я чувствовала, предательски расплывался мой рот.
– Ну, так не везет тебе. Нынче вечером я тут одна.
Нет, я совершенно не умею ловить комплименты.
– Тогда, полагаю, мне повезло, ведь ты – самая заводная и сексуальная женщина, какую я когда-либо видел.
Ну вот, ловись, ловись, рыбка… Уж как-то слишком сладко он поет.
Я перегнулась через стойку, чтоб быть поближе к нему, и он тоже придвинулся. Плевать мне было, что я на работе, мне безумно хотелось поцеловать его. Вечер только начался, вряд ли в баре уже собрались завсегдатаи, еще слишком рано.
Уставившись на его губы, я облизнула свои и услышала, как он тихонько застонал. Еще немного – и я могла дотянуться языком до его верхней губы…
– ОЙ!
Я отпрянула от Картера и вскрикнула, когда что-то шмякнуло меня по затылку.
Потирая ладонью место удара, я обернулась и увидела, как Ти Джей, воздев обе руки вверх, изображал победный танец.
– Прямое попадание, Морган! А значит, еще одно очко в мою пользу! – вопил он, отбегая к грифельной доске в противоположном от меня конце бара и выписывая на ней под его именем счет в свою пользу.
– Сукин сын, – выпалила я и, развернувшись, вновь оказалась лицом к Картеру.
– Ха, – смеясь, поинтересовался он, – это что еще за чертовщина?
Не успела я сообщить ему, что это просто Ти Джей дурачится, как подскочил виновник «преступления», затеявший дурачество, встал рядом со мной за стойкой бара и со стуком шлепнул на нее прямо перед Картером шарик пинг-понга.
– А это, старичок, пустячок, который нам угодно называть П.О.Р.Н.О.
– Ого, ваше и мое представление о порно немного отличаются, – сказал Картер, подобрал шарик и принялся катать его в руках.
– Нет-нет-нет. Не порно. П.О.Р.Н.О., – по буквам произнес Ти Джей.
Картер, похоже, совсем запутался.
– Это пустяк, забавная игра, в которую мы играем, когда тут народу мало, – объяснила я.
Ти Джей оперся одной рукой о стойку, другой подбоченился и произнес:
– Клэр, не принижай классности того, что есть в П.О.Р.Н.О. Ты совершенно обесцениваешь то единственное, что лишает меня желания убить себя всякий раз, когда я выхожу на работу. Чуток побольше уважения к П.О.Р.Н.О., будь добра.
Ти Джей перенес свое внимание на Картера:
– Правила придумала Клэр, – восторженно сообщил он, доставая из-под стойки листок бумаги.
– Правила? – переспросил Картер. – Вы разве не просто бросаетесь шариком в кого-нибудь?
Ти Джей подтолкнул листок бумаги к Картеру, тот взял его и стал внимательно читать.
– Au contraire [56] , мой друг. В П.О.Р.Н.О. правила необходимы всегда и постоянно. А то ведь он бросит шарик, она бросит шарик, все они бросят шарик… анархия получится.
56
Напротив, наоборот (франц.).