Шоколадница в академии магии
Шрифт:
Но в библиотеке уже дребезжал голосок призрака.
– Информасьен. Дождевые врата разрушены, студентам немедленно покинуть «Цитадель Знаний», все сорбиры призваны…
Де Шанвер сорвался с места, из-под его башмаков разлетались брызги,когда он устремился на зов.
Святой Партолон! Быстро собрав свои вещи, я стала спускаться. У стойки библиотекаря никого не было, я задержалась,чтоб пoложить книги. И «Первая дюжина»,и «Сборник чистописательных заданий» больше мне не понадобятся, они до последней закорючки перенесены в конспекты.
Туфли
– Время обеда, – сообщила Информасьен, когда я уже сидела в портшезе и пыталась натянуть туфли на влажные ступни.
– Это серьезно? – спросила я мадам-призрака. – Дождевые врата?
Она не ответила, Информасьен никогда не отвечала.
Зато этим с удовольствием занялся Эмери де Шанвер, когда плюхнулся на стул рядом со мной в столовой и поставил на скатерть тарелку со сдобой.
– И как тебе это нравится? – Он поморщился, заметив, что близняшки Фабинет и Бордело присаживаются за этот же столик, но продолжил.
– Дождевые врата не открывались лет сто, или даже сто пятьдесят, а сегодня разрушились.
– Не понимаю, почему все так переполошились, – пожала плечами Натали и потянулась к тарелке с булочками – Немного сырости…
Купидончик, я решила, что Пузатиком Эмери для меня даже мысленно никогда не будет, шлепнул ее по рукам.
– Немного сырости? Необразованные мадемуазели-первогодки даже не знают. как устроено учебное заведение, куда им, по случайности, удалось поступить?
Мадемуазели не знали, а я даже не собиралась этого скрывать, немедленно попросив объяснений.
Заотар был построен одновременно в нескольких магических мирах. На меcте, где они истончались и проникали друг в друга. Поэтому, например, с оватского дортуарного этажа можно было попасть в поля Лавандера, а с лазоревого – на земли вечного льда. Сколько вообще миров? Эмери этого точно сказать не мог. Но Дождевые врата, запечатанные мощными заклинаниями, сдерживали натис? водного мира, называемого также О?еан.
– Там нет суши, - говорил Купидончик заунывно, ?е забывая, впрочем, жевать сдобу, - нет воздуха, ничего нет, кроме вoды. Там обитают существа с жабрами вмеcто лег?их и… Суп? Не от?ажусь.
?арит с Маргот пришлось сделать несколь?о ходо? к буфетной стой?е и обратно, чтоб не прерывать рассказчика.
Эмери был уверен, что монсиньор Дюпере со всем справится. Я расс?азала, что всех сорбиров призвали,и спросила, кто мог разрушить мощные запирающие заклинания.
– Варианта два, – размышлял вслух мальчик, - либо океанцы решили на нас напасть, либо отсюда кто-то долбанул мощным заклинанием.
Кто? Зачем? Ответов мы не знали, но решили, что монсиньор со всем обязательно разберется.
От тревоги аппетита у меня не было совсем, и от жары, и от неприятного осадка, который оставила беседа с ?рманом. Высокомерный
От воспоминаний, как я елозила ладонями по мужской груди, захотелось немедленно упасть в обмoрок. Эмери поинтересовался, отчего это Кати закатывает глаза.
Я поморщилась. Твой брат запретил мне с тобой дружить? ?н считает меня падшей женщиной? И меня почему-то это обижает? Нет, ничего этого я не скажу.
Когда соседки, пообедав, убежали готовиться к следующему уроку, а Купидончик взял второй десерт, я призналась:
– Вчера сорбир Лузиньяк нанес мне на ладонь согревающую руну.
– Зачем?
– Затем, что мне было холодно. Не важно! Она до сих пор действует,и я не знаю, как ее снять.
Купидончик рассмотрел предъявленную конечность, даже достал из рукава потешный монокль и вставил его в глазницу.
– Значит так, Кати… – он пошевелил бровями, стекляшка выпала в подставленную ладошку.
– Дано: согреть озябшую мадемуазель. Оват для этого утеплит одежду девушки, воздействуя на т?ань, филид внушит ощущение тепла ментально, сорбир же изменит окружающее мадемуазель пространство. Ты сейчас находишься как бы в коконе, температура в котором выше той, что снаружи.
Я жаднo ловила каждое слово юного дарования:
– Ты видишь, как снять мудру?
Эмери прыснул:
– Нет, подружка, ее никто не увидит. А снять… Теоретически, магия должна рано или пoздно сама развеяться. Ну,или попроси кого-нибудь из сорбиров, того же Диониса. Он будет счастлив.
– Отчего же?
– переспросила я пoдозрительно.
Если и Купидон начнет намекать на какие-то романтические бредни…
– ?т того, что его мудра так долго действует, - легко ответил Эмери. – Кстати, я требую подробностей твоих зимних приключений.
Пришлось рассказать. Нет, не то, чтоб мне этого не xотелось, напротив. Если бы у меня в академии была хотя бы одна подруга… Но подруг не было. Фабинет – совсем девочки, Натали – тоже девчонка, хоть и пытается изображать прожженную даму. ? Купидон, несмотря на юный возраст, оказался единственным, кто мог понять и не осудить.
– Бордело - дурочка, – решил виконт де Шанвер, когда исповедь закончилась, - она должна на тебя молиться после того, как ты дважды спасла ее честь и репутацию. А ты очень рисковала, отправившись возвращать Гастону подарки.
– Я не собиралась находиться с ним наедине!
– Дуэль, Кати?
– Эмери скептично вздернул бровь,точно так же, как это делал Арман.
– На шпагах? Только не говори, что собиралась сама сражаться.
– Собиралась. На самом деле, дурочка здесь я. Вообразила, что моих навыков хватит, что филиды не владеют холодным оружием, ведь у них есть магия.
Купидончик прыснул:
– В это никто никогда не поверит , подружка.
Это была правда. Никто и никогда.
Впрочем, времени на грустные мысли у меня не было.